Три года счастья

Kath1864

В новой жизни нет места угождающих их жизням опасностям, проблемам с наркотиками.

Она должна контролировать абсолютно все.

Нет жестокости и игр. Ведь с чего-то другого должно начаться то, что называют : “Супружеской жизнью”.

Она обнимает Шона, благодарит мужчину, который передает ее жениху ключи. Одри ведь так благодарна за этот шанс.

Они не спешат зайти в подъезд, наблюдают, как парковку покидает машина. Кэмп отдал свой автомобиль сыну и теперь на работу ему придется добираться вместе с другом. Шону и

Одри гораздо важнее, и если Лкффи все еще зла, то он,

наоборот считает, что влюбленным лучше оказать поддержу, чтобы не стало еще хуже и они не совершили еще больших ошибок.

В душе ураган, способный уничтожить все.

Одри желает не упустить этот шанс на новую жизнь.

Губы сжимаются в тонкую линию, взгляд невольно устремляется к входу в подъезд.

Они войдут вместе и будут держаться за руки.

Она борется уже не один год.

Возможно, ей стоит поменять тактику? Пусть у нее недостаточно сил уничтожить врагов, пойти против своего организма — она перепробовала многое.В сумочке, которая висит на плече у нее спрятана серая бархатная коробочка с лекарством.

Будь она половину сильнее и яростнее, как Кетрин многого можно было бы изменить. Много можно было бы изменить.

Только в ее новой жизни безумие — единственный друг и союзник, но чтобы все получилось. Она должна быть рядом с Шоном, защищать его и их будущих детей. Если она желает быть счастливой, то должна стать безжалостной, как и Кетрин.

Вне всяких сомнений от слабостей нужно избавляться и бороться.

Она думает об этот, когда они поднимаются по лестницы. Она должна убить свою слабую сторону.

Шум вырывает ее из тяжелых мыслей. Шон открывает тяжелую входную дверь, пропускает ее вперед. В квартире только они.

Наплевать на все, пусть так и нельзя. Нельзя быть настолько эгоистичной, но Шон нужен ей живой, чтоб защитить ее воспитать их детей, стареть вместе с ней. С остальным она разберется позже.

Картина, открывшаяся ее взору не разочаровала ее : в квартире светло, аккуратно, уютно, натяжные потолки с люстрами, полы устелены ламинатом, который скрипит под ногами, минимум мебели, но Одри останавливает свой взгляд на гостиной и столике, на котором стоит ваза с белыми каллами. Ей нравится здесь, как и Шону. Здесь можно задержаться и начать новую жизнь.

— Мне здесь нравится, - улыбается та.

— Мы договорились о цене, пока не поженимся, не решим все вопросы поживем здесь, - говорит Шон целуя ее в щеку. — Я принесу наши вещи.

— А я осмотрюсь здесь, - на выдохе отвечает та.

“Нужно защитить дом заклинанием скрытия. Защитить себя и Шона”, — лихорадочно стучит в голове, единственная здравая мысль.

Бережно коснулся ее лица, а та подалась вперед, поцеловала его в губы.

— Иди, а я пока посмотрю комнаты, подумаю, что можно приготовить на обед и хорошо, что сегодня выходной мы можем купить продукты на неделю, - тон спокоен, в нем можно услышать едва уловимые нотки заботы.

Ее глаза так красивы, что он может смотреть в них вечность. Он ведь доверяет ей, любит, заботится.

— Думаю, что мы можем приготовить что-нибудь вместе, - проговаривает Шон. — Пообещай, что не совершись никаких глупостей? Хорошо?

— Обещаю, - уж лучше полу ложь.

Шон верит ей. Теперь он верит

в то, что все будет хорошо. Редко встречаются пары, которые полностью доверяют друг друга. Шон доверяет ей и покидает квартиру даже не знает, что она задумала.

Как только закрывается дверь. Одри опускается на колени перед кофейным столиком. Достает из кожаной сумки ритуальный нож и коробочку с лекарством.

Пришло время бороться.

Внутри все сжалось.

Лезвие ранит ее кожу, губами шепчет заранее выученное заклинание из гремуара подаренного Кетрин. Прошлое было легче, но это темная магия.

Атмосфера смерти висящая в доме не беспокоит ее, потому что ее поступком движет любовь. Может Одри и не столь сильная ведьма, но она справится. Очерчивает круг, ножом испачканным ее кровью. Ее не останавливает ни ворвавшейся ветер, не возвышающееся пламя, ни боль в области родимого пятна. Боль, которая распространяется по всему телу.

От потери крови ее глаза закрылись.

На глазах кровь.

В ее ушах звучала лишь мертвая тишина.

Пульс, бьющийся с такой силой, что руки трясутся, от этой боли она готова кричать, царапать себя, рвать на себе волосы. Она должна проснуться, как будто это кошмар, страшный сон. Она не просыпается, лежит на полу, на спине, смотрит в потолок и кажется плачет, прежде, чем закрывает глаза и позволят тьме заключить ее в свои объятья, потому что это сон.

Шон появляется в гостиной и вскрикивает, видя ее лежащей на полу, без сознания, из рук падает чемодан, который с треском ударяется об пол. Замер из-за страха, потому что он никуда не делся, липкими брызгами оставшись в его сознании на долгое время. Кричит от боли, потому что легкие терзаются от нехватки кислорода, да и сердце в шоке от такого ритма. Все же было хорошо, а сейчас он прижимает ее к себе, пытается привести в чувства.

Он винит себя,но ведь это не его вина. Это не его вина, а ее, но Шон, наверное, не хочет верить этому. Считает, что сделал что-то неправильно, но это же не его вина. Это ее вина, потому что на этим поступком Одри двигала любовь. Этот безумный поступок она совершила из-за любви.

Теперь все изменится. Изменится навсегда.

Кто она теперь?

Любовница, жена, ведьма, наркоманка, друг и враг.

Одри всегда будет каждым из этих для них. Одри будет другом для тех, кто ценит ее и дорожит дружбой. Одри будет врагом для тех, кто посмеет перейти ей дорогу.

Ничто не бывает справедливым в любви и войне.

Зеленые листья стали желтыми.

Белые каллы завяли.

Неужели ее новая жизнь начнётся с завядания и того, что она собственными руками губит все живое?

Губит любовь, также, как погубила эти белые каллы.

========== Глава 50. Без тормозов. ==========

*** Новая Шотладия. Галифаск. 2013 год. ***

Без тормозов, с ранами и сломленная.

Вдыхает аромат кофе. Кетрин не спала всю ночь и только сейчас привела в порядок не только себя, но и свои мысли. Нужно думать и сражаться. Сейчас не то время, чтобы быть ангелом и прятать свое оружие. Застёгивает пуговицы светло-аквамариновой рубашки, поправляет галстук и старается не смотреть в глаза. Этот взгляд. Взгляд, который отравляет.