Три года в Соединённых Штатах Америки

Абердин Александр М.

Почти весь путь я проехал на заднем колесе, ставя мотоцикл на два только перед поворотами. Те улицы, по которым мы должны были проехать, перекрыло ГАИ и потому нам ничто не мешало ехать со скоростью восемьдесят километров в час. Двигатели супербайков ревели даже погромче, чем спортивных автомобилей «Москвич-Метеор». На одном колесе я и въехал на площадь Ленина, поставил мотоцикл на два, но через несколько секунд снова встал на одно, заставив сотни людей испуганно вскрикнуть, ведь это же было переднее колесо. Между прочим, московские байкеры прозвали меня за это Психованным Дедком, хотя я никогда не имел своего супербайка и ездил на степенном, дородном и спокойном «Харлей Дэвидсон Фэт Боб». Проехав так метров семьдесят, я опустил машину на оба колеса.

Тут же началась фотосессия для нескольких журналов,

но меня куда больше волновало то, чтобы моя физиономия попала в кадр только будучи закрытой интегралом. Впрочем, когда Ирочка сняла с головки шлем с подшлемником и поправила причёску, про меня забили все фотографы до единого. Сначала они фотографировали её верхом на спортбайке «Метеор», а затем на мотоцикле «Метеор-Дорожный». Всё было хорошо, кроме одного, рядом с Ирочкой постоянно крутился кэгэбэшник. После часа общения с прессой, которого я упорно избегал, всю технику загнали во внутренний двор крайкома, а нас в кабинет Дмитрия Мироновича, где он пожал каждому руку, расцеловал Ирочку в обе щёчки и нам было велено пойти в комнату отдыха и там переодеться. Нам тут же стали предлагать помочь, но я мрачным тоном объяснил, что под комбинезонами на нас надеты только вкладыши, а потому мы как-нибудь обойдёмся без помощников. Дмитрий Миронович сразу же всё понял и сказал, что в комнате отдыха есть душ, а в шкафу чистые полотенца. Ира переоделась первой, а затем вышел из комнаты отдыха я и тоже отдал свой комбинезон, чтобы люди осмотрели его. Кто-то спросил:

– А где вкладыши? Не выдержав, я громко воскликнул:

– Так они все мокрые от пота! Мы же едва плелись и потому нас не охлаждал встречный поток воздуха.

Раздались возгласы, что всё понятно и началось заседание, которое продлилось минут сорок, после которого Дмитрий Миронович поблагодарил народ и сказал, что все, кроме генерала Булганина, Князева, Нестерова и Картузова свободны, и могут часок передохнуть перед фуршетом. В кабинете также остался командующий дивизией генерал-майор Бондарев. Мы перебрались к рабочему столу первого секретаря, докладные записки Князев запаковал в большой конверт и Гена доставил его в крайком часа четыре назад. Поэтому, открыв его на странице с рисунком десантного квадроцикла с турелью, на которой были установлены два «Утёса», первый секретарь спросил комдива:

– Ну, что скажешь, Виктор Лукьянович, подойдут такие мотоциклы нашим десантникам? Тот ответил:

– Дмитрий Миронович, да, я бы и сам от таких не отказался, тем более, что они будут лететь по степи со скоростью в сто тридцать, сто сорок километров в час, а на трассе развивать скорость в сто восемьдесят с полным боекомплектом.

– Нет, Виктор, ты мне десантников не ущемляй. Я в войну сам десантником был и так тебе скажу, будь у нас тогда такие мотоциклы со сдвоенными ДШК, то мы бы такие рейды в тылу врага совершали, что фашисты дрожали бы от страха. – Улыбнувшись он добавил – В общем так, товарищи коммунисты, разрешение на строительства завода я дать не могу, а здесь сказано, что он и не нужен, а вот построить в хозяйстве генерала Булганина новый, краевой ремонтно-механический цех, в моей власти, но только от вас зависит, станет он самостоятельным предприятием или нет. Вот на эту тему мы сейчас и поговорим. Думаю, что года за два с половиной мы сможем сделать это. Подняв руку, я задал вопрос:

– Товарищ первый секретарь, почему это в войну на Урале военные заводы за полгода строили, а сейчас, в мирное время, мы не можем построить в общем-то небольшое предприятие за этот срок? Понимаете, главная задача – собирать «Москвич-Метеор» и поставлять его на экспорт, чтобы зарабатывать для государства валюту. Сборка и глубокий тюнинг трёх тысяч таких машин дело ведь не хитрое, и если минвнешторг будет продавать каждую по пятнадцать тысяч долларов, то это принесёт в бюджет страны сорок пять миллионов, а с мотоциклами так и все сто.

Об этом также было написано в моей пояснительной записке, причём достаточно подробно, с маркетинговыми исследованиями. Тем не менее Дмитрий Миронович с сомнением спросил:

– А их купят, Борис? Усмехнувшись, я ответил вопросом на вопрос:

– А у них что, есть из чего выбирать? Конечно купят, а если минвнешторг поможет нам с импортными комплектующими, так буржуи из-за них ещё и передерутся. Не верите, можете прочитать

статью, пусть и небольшую, в газете «Фигаро». На гонках в Риге был один французский корреспондент, так что он тиснул в своей газетёнке статейку про три стремительных русских «Метеора», свалившихся на землю Латвии неизвестно откуда. Это он, бедняжка, не видел ещё наших мотоциклов. Кстати, Дмитрий Миронович, хотя товарищи Князев и Нестеров спроектировали небольшой заводик, оборудование подобрано с таким расчётом, чтобы на нём можно было изготавливать двигатели. Первые движки для машин вообще в кузницах делали и ничего, многие до сих пор ещё ездят. Так что в экспорте грех сомневаться. Нужно только, чтобы АЗЛК поставлял некрашеные кузова, а то ребята замучались с них краску пескоструйками отдирать.

Трое моих старших товарищей энергично закивали головами и весь дальнейший разговор был посвящён тому, как ускорить процесс строительства. Когда я сказал, что весь завод можно построить из стального проката, монолитного железобетона и керамзитобетонных блоков, Дмитрий Миронович оживился. Как строитель, он тоже ратовал за быстровозводимые здания. Час пролетел быстро, потом был фуршет и к восьми вечера мы вернулись домой. На фуршете, поскольку меня то и дело дёргали в разные стороны, Ирочку снова преследовал кэгэбэшник и уже вечером, когда мы приехали домой, в постели, она призналась мне, что он полтора месяца не даёт ей прохода. Ну, ничего, до дня нашей свадьбы осталось всего двенадцать дней. Может быть после этого он отстанет от неё. Если нет, то придётся как-то искать на него управу. Даже набить ему морду для меня представлялось делом весьма затруднительным, этот капитан Некрасов из краевого управления КГБ, уже только внешне выглядел очень опасным противником. Атлет, чёрт его задери, да, ещё и по всему видно, что боец он опытный, кулаком быка с ног свалит.

А тем временем, просмотрев, наконец, вечером десятка полтора газет, я нашел три очень важных сообщения. В «Известиях» поместили заметку о том, что в Сухуми были задержаны двое особо опасных преступников, пытавшихся подняться на борт самолёта с огнестрельным оружием, а через «Комсомольскую правду» мне пришла весточка с адресом и обе статейки были написаны в таком тоне, что я аж расплылся от удовольствия, но, господа кэгэбэшники, фиг вы меня, стрелянного воробья, проведёте на такой мякине, а вот сотрудничать с вами я буду в полный рост, но только кормить буду с ложечки и небольшими порциями. Причём постепенно приучая к мысли, что режим в стране нужно смягчать и давать выход творческому потенциалу советских людей, а также предоставлять им возможность самим зарабатывать деньги и не ждать милостыни о родного государства.

После того, как супербайки и дорожник были изготовлены и предъявлены граду и миру, я снова стал работать в щадящем режиме и чёрт меня дёрнул начать ходить на тренировки в спортзал областного ГАИ вместе с Ирочкой. Туда немедленно повадился приходить вместе с нами капитан Некрасов, которого звали Игорем Фёдоровичем. Ему было тридцать два года и он руководил чем-то серьёзным. К тому времени у нас в доме уже вовсю шла подготовка к свадьбе и я пять дней, как ездил на чёрной двадцать первой «Волге» с форсированным движком от «Газ-66», полностью переделанной, спортивной подвеской и трансмиссией, а также кожаным салоном класса люкс бордового цвета, вставшем мне в полторы штуки рублей. Ну, это меня нисколько не смутило, за спортбайки Георгий Иванович выплатил мне премию в семь тысяч рублей. Маловато, конечно, но сойдёт, это же был не единственный канал поступления денег в семейный бюджет. Мы приехал на свою четвёртую тренировку вместе с Ирочкой и тётей Элей и на этот раз моя королева сидела за рулём, так как перед этим показала прекрасные результаты.

Наша свадьба должна была состояться через три дня, а потому у меня не было никакого желания заполучить себе синяк под глаз и потому, договорившись с Ирочкой, что она приедет за мной в десять вечера, я отпустил её покататься по городу, попросив не газовать лишний раз и вошел в спортзал только для того, чтобы просто размяться. Народа в нём было человек семь и среди них Игорь, уже переодевшийся в спортивный наряд самбиста, а у него, как и у меня, он состоял из борцовского трико, куртки и борцовок. Этот тип, как только я переоделся, сразу же подошел ко мне и, посмотрев на меня холодным взглядом, буркнул: