Три года в тылу врага
Шрифт:
Операцию Шелякин наметил провести днем, когда фашисты чувствуют себя в безопасности, но налет задерживался из-за отсутствия взрывчатки.
Сейчас она прибыла, и первые же ящики отправили Шелякину с ротой Белякова, которая должна прикрывать действия партизан Шелякина.
Перед рассветом все было подготовлено к штурму. С севера и с юга в придорожных кустах залегли партизанские заслоны. С востока — рота Шелякина.
Ждать пришлось недолго. Когда фашистские солдаты ушли завтракать, штурмующие группы ползком под железнодорожными вагонами проникли к вокзалу, дзотам и водокачке. Сигналом к атаке должен
Через две минуты раздался взрыв. Сразу же партизаны открыли огонь по окнам и дверям столовой.
Одновременно начался штурм остальных объектов. Не ожидавшие нападения в дневное время, гитлеровцы не смогли оказать сопротивления.
Через полчаса со станцией Ашево было покончено. В руки партизан перешло все вооружение и боеприпасы гарнизона. В сараях было обнаружено более двадцати голов крупного рогатого скота, свиньи, овцы и награбленное домашнее имущество: самовары, швейные машины, белье и одежда. Все это было предназначено для отправки в Германию.
В тот же день командир отряда Объедков, комиссар отряда Дуранин и Шелякин внесли новое предложение — окончательно парализовать движение между станциями Ашево и Большие Ляды. Подходы к железной дороге прикрывались густым лесом, большое болото затрудняло немцам преследование партизан.
Ефимов выделил в помощь им Александра Мудрова.
За два дня партизаны на этом участке пустили под откос три эшелона с танками и боеприпасами.
Налеты партизан не на шутку встревожили немецкое командование. Оно перебросило сюда два бронепоезда, которые перед проходом каждого эшелона обстреливали опушки леса из пулеметов и орудий.
Шелякин и Мудров решили уничтожить бронепоезда. Под покровом темноты и болотного тумана группа партизан заложила в полотно дороги пудовую мину натяжного действия.
На рассвете немцы снова пустили по линии бронепоезд. Но как только колеса паровоза заехали на замаскированный фугас — раздался оглушительный взрыв. Паровоз с бронеплатформами свалился под откос в болото.
Тогда гитлеровцы пригнали из Сущева до батальона саперов и начали вырубать лес. Партизаны дали им спокойно поработать. А ночью заминировали опушку леса и восстановленный железнодорожный путь.
Наутро под откос свалился эшелон с техникой. Не повезло и саперам. На опушке одни за другим раздавались взрывы.
Гитлеровцы бросили работы, и движение поездов на участке Ашево — Себеж прекратилось.
В июньские дни бригада развернула усиленную борьбу против немецких гарнизонов. Особенно смелым был налет на гарнизон в деревне Чертеново. После проведения там собрания немцы захватили деревню и прислали туда более двухсот солдат и офицеров.
Освободить ее взялся Дыбенко — командир роты из отряда Объедкова. С сотней партизан и группой разведчиков он неожиданным ночным налетом разгромил фашистский гарнизон, захватил два склада с боеприпасами и продовольствием и более двух десятков лошадей с повозками.
В результате майских и июньских боев мы освободили свыше тридцати сел и деревень. Теперь наша власть фактически распространилась и на сотни других
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мы стояли с Григорием Ивановичем Ефимовым около штабного шалаша, когда на лесной просеке появился Петр Андреевич Дуранин. Рядом с ним, опираясь на суковатую палку, прихрамывая, шел моряк Павел Кульбакин.
Недобрые мысли одна за другой полезли в голову. Только двое из десяти? Почему так рано? Неужели остальные погибли?
Всего несколько дней назад Дуранин—комиссар отряда — был направлен в район станции Чихачево, чтобы узнать о передвижении вражеских войск и одновременно установить связи с местными подпольщиками. Из этого далекого разведывательного рейса партизаны должны были вернуться дня через четыре, в крайнем случае через пять.
Значит, приключилась беда, решили мы с Ефимовым и, не говоря ни слова, бросились навстречу Дуранину и Кульбакину. Оба они оборваны, на сапогах толстым слоем налипла болотная грязь, лица и руки — в ссадинах.
— Что случилось? Где остальные?
— Все целы. Никто не ранен, никто не погиб. Георгий Беляков и Петр Ох возглавляют группу. Продолжают выполнять задание, — ответил Дуранин.
Сразу отлегло от сердца.
— Мне пришлось вернуться по другой причине, — продолжал Дуранин. — Из Дедович и Порхова передали через наших людей: немцы проводят учет всех мужчин призывного возраста и скоро погонят их в Германию. На очереди молодежь. Наш штаб, по-видимому, не знает еще подробно об этом. Я поручил Белякову и Ох продолжать разведку, а сам пошел сюда. Вчера днем узнали, вчера же и отправились обратно. Ночью пробрались через болота, да вот Павел неудачно встал на корягу: вывихнул ногу.
Через час в штабе собрались командиры отрядов, комиссары, политруки рот. Решался один вопрос: как спасти людей от угона в немецкое рабство?
Предложения вносились разные и много. Но они полностью не решали проблемы.
В перерыв, разговаривая с Ефимовым, я вспомнил, как несколько месяцев назад переправлял через линию фронта подразделения из дивизии Черняховского. А совсем недавно трех человек: танкиста, артиллериста и летчика.
— А почему нам не провести мобилизацию военнообязанных? — сказал я Григорию Ивановичу. — Мы имеем на это право. Сейчас мы представляем здесь Советскую власть. Сначала будем спасать тех, кого фашисты наметили угнать в первую очередь, затем станем выводить из деревень и остальных.
— Хорошо, призыв объявим, а куда людей девать будем? В бригаду нам нужно не так-то много людей, — возразил он.
— Сколько нужно — оставим у себя, остальных переправим через линию фронта. Помнишь историю с танкистами?
— Это не три человека, не так-то легко скрыть, — возразил кто-то из штабных работников.
Ефимов задумался, потом тряхнул головой:
— Ты правильно предлагаешь, комиссар. Будем призывать и отправлять через фронт. Людей надо спасать. Иного выхода нет.
Он тут же подозвал Сергея Иванова, который только что вернулся из очередного путешествия через фронт.