Три испытания мертвого бога
Шрифт:
Так это от того, что ты, овца такая, его совсем не возбуждала.
Майли перевела взгляд на Охотника. Он явно слушал заунывную речь вполуха, поглаживая своего коня по понурой черной морде и размышляя.
— С Ормом все ясно, но что же Вагни? — поспешил повернуть разговор в нужное русло Николя. — Люди порой ссорятся из-за пустяков и даже угрожают убить. Но я не могу осудить человека только за сказанные сгоряча слова.
— Но он же последним встречался с Ормом четыре дня назад. Я своими глазами видела. Орм зачем-то ходил на мельницу. И они снова поругались. Вагни его прогнал. Я после этого попыталась поговорить с ним, но Орм был
— Чудище из лужи? — оживился Охотник. — Это уже совсем хорошо!
Палантина недоуменно моргнула:
— Так вы накажете Вагни?
— Я все еще не уверен в его вине.
— Но он же видел Орма последним!
Майли не выдержала и рассмеялась в голос:
— А по твоим словам выходит, что последним его видела ты. Может, это ты его убила? На почве ревности к этой… как ее? Красавице Мелюзине, которой он явно уделял больше внимания, чем тебе. Даже к отцу ее бегал. Уж не руки ли ее просить? А тебя бросил.
— Нет! — завизжала Палантина, но Майли несло, и останавливаться она не собиралась.
— Ты его убила, а вину решила переложить на других.
— Я никогда… — невнятно оправдывалась она сквозь громкие всхлипывания.
— Это тебя нужно наказать, убийца!
— Перестань! — рявкнул Николя и зло сверкнул глазами.
Майли вжала голову в плечи. Если бы на ее месте был мужчина, то Охотник бы точно ударил.
— Госпожа Палантина, не пугайтесь. Моя ученица неудачно пошутила, — успокаивал он распустившую сопли девку и укоризненно поглядывал на Майли. — Вы очень правильно сделали, что поделились с нами своими подозрениями. Уверяю, мы обязательно расспросим Вагни о случившемся. И если он действительно виновен — призовем к ответу. Ступайте домой. Горе совсем расшатало ваши нервы.
Палантина согласно кивнула и, не переставая рыдать, поплелась к городу на негнущихся ногах.
— По-хорошему, ее надо было проводить, а то в таком состоянии она может наделать глупостей, — покачал головой Николя, вновь усаживаясь в седло, и принялся отчитывать Майли: — Тебе не следовало расстраивать ее еще больше. Ты уже не наследница графского замка, а одна из бюргеров, как и эта девушка. У тебя нет никакого права относиться к ней высокомерно или презрительно. Более того, это их город. Мы, даже я, здесь всего лишь гости. Если они захотят, то могут нас выгнать или передать в руки единоверцев.
Майли передернула плечами. Финист никогда ее не отчитывал. Ругался, обзывал дурой, но чтобы вот так, отповедью, самим голосом показать, как глупо она себя ведет. От этого было горше во стократ.
— В следующий раз думай, что говоришь, а лучше молчи.
— Простите. Язык мой — враг мой, — неловко извинилась Майли. — Но ей не следовало кидаться под копыта вашему коню и называть меня некрасивой. Я куда краше ее, ведь так?
Николя безразлично пожал плечами, погружаясь в свои мысли.
— А эта Мелюзина действительно такая страшная? — не унималась Майли.
— Обычная, — последовал безучастный ответ.
— Ну а Палантина тоже обычная?
— Тоже.
— А я?
— Мне нет дела до женской внешности. Я же говорил.
— Даже если эта женщина — Герда?
— Лучше бы не было, — невпопад ответил Николя и погнал своего жеребца галопом, словно стремился убежать от мучивших его мыслей.
Без прута Майли с трудом удалось растолкать медлительную кобылу, чтобы та не
Так они и шли, пешком и молча, до поляны, на которой валила деревья шумная артель лесорубов. Это были сплошь молодые парни: высокие, плечистые, сильные. Майли невольно залюбовалась их раскрасневшимися от тяжелой работы лицами. Они как раз отдыхали, рассевшись на пнях, и весело переговаривались, доедая приготовленный заботливыми женами и матерями обед.
На пришельцев они посмотрели с деланным безразличием и продолжили перекидываться похабными шуточками.
— Добрый день. Приятного аппетита, — вежливо, но одновременно очень напористо начал Николя. — Извините, что отвлекаю, но мне нужно кое-что узнать о вашем товарище Орме. Сколько он уже не появлялся?
— Три дня. Четвертый пошел, — отрапортовал самый бойкий из лесорубов, скуластый рыжеволосый парень с густой курчавой бородой в пядь длинной. Остальные отмалчивались.
— Кто-нибудь его искал?
— А как же? Я живу по соседству. Орм всегда заглядывал ко мне по утрам, чтобы вместе идти на работу. Места глухие. Держаться здесь нужно сплоченно, иначе не выживешь. Когда три дня назад Орм не явился, я заподозрил неладное и отправился на поиски. Облазил все вокруг, даже в заповедное озеро Цуг сунулся, но не нашел. Тогда я предупредил родителей Орма и самого бургомистра Гарольда. Ведь это демоны Орма свели, не иначе. Дану проклятые. Странно только, что вы его поисками озаботились так поздно. Уж не приплачивают ли демоны, чтобы вы их покрывали?
Николя проглотил обвинения молча. Даже бровью не повел. Майли не уставала поражаться его выдержке.
— Были другие дела, — неопределенно ответил он. — Теперь же я полностью в вашем распоряжении. Рассказывайте.
— О чем? — нахмурился лесоруб, явно недовольный словами Охотника.
— С чего вы решили, что его похитили Дану? — любезно пояснил Николя, хотя Майли догадывалась, что ему очень хочется поколотить смутьяна, из-за которого поползли нелепые слухи.
— Так я своими глазами видел. Дверь в хижину открыта нараспашку, вещи разбросаны, а внутри следы борьбы: борозды от когтей на полу и стенах, вырванные волосы, разбитая посуда и мебель. Я должен был услышать шум ночью. Крики, удары. Хоть что-нибудь. Но ничего не было. Словно околдовал кто. А кто у нас колдует? Только Дану. Это даже дети знают.
— Ну да… — многозначительно изрек Охотник. — А другие враги у Орма были?
— Нет, — отрезал рыжий лесоруб. Остальные переглянулись, но перечить не стали. — Он был легким человеком и хорошим другом. Балагуром и весельчаком. Никогда ни с кем не ссорился. Никто из людей не мог желать ему зла.
Николя хмыкнул.
— А его невеста Палантина утверждает обратное. Она видела, как Орм ссорился с мельником Вагни. Вам про это что-нибудь известно?
— Бабы — дуры, — сплюнул рыжий. Майли лесорубы разонравились, хотя от нее не ускользнуло несколько встревоженных взглядов. — Палантине все привиделось. Умом она тронулась после пропажи жениха. Не имел он дел с мельником. И к дочери его и пальцем не прикасался.