Три испытания мертвого бога
Шрифт:
— Да вы что! Разве можно людей без суда убивать? — возмутилась Герда.
— Ничего-то ты, девонька, в политике не смыслишь, — покачал головой бургомистр.
— Так она дело говорит, — неожиданно поддержал ее Николя. — Если убьем проповедника, хуже сделаем. Лицо перед народом потеряем. А ему мучеником во имя веры стать только в радость.
— А если Эглаборговым зельем? Никто и знать не будет, — предложил Гарольд.
— Мы будем, — решительно возразил Охотник. — Да и слухи поползут обязательно. Я человек простой и интриги плести
Бургомистр тяжело вздохнул и отвернулся. Одно дело — соседей дурить да цены на товары накручивать, и совершенно другое — человека убить без суда, пусть даже не своими руками.
— Что ты предлагаешь? Позволить ему разобраться с крысами, а когда ничего не выйдет, вступить в дело самим и показать, что правда на нашей стороне?
Николя лишь печально отвел глаза:
— Я уже справился с крысами… Кажется.
— Но тогда он припишет твою победу себе. Ты потеряешь доверие народа, жрецы паству, а я власть. И здравствуй Единоверческая церковь посреди города. А там уже и до лапского епископата рукой подать, — продолжал беспокоиться Гарольд, но Николя остановил его хмурым взглядом.
— А потом придет новый демон, с которым никакой епископат справиться не сможет, и народ вновь вернется к нам. И случится это гораздо быстрее, чем успеют заложить фундамент церкви.
— Если все Стражи были такими же самонадеянными, как ты, то я понимаю, почему они проиграли, — покачал головой бургомистр.
— Даже если так, никого убивать исподтишка я не собираюсь, — вспылил Николя. — Если хотите, действуйте сами, а я вернусь в Норикию.
— Ладно, — Гарольд положил руку Охотнику на плечо в знак перемирия. — Пока подождем и посмотрим, а там уж решим, что делать.
Николя кивнул и, подняв свой ящик, пошел вместе с Гердой прочь от гудевшей рыночной площади.
— Спасибо вам, — сказал она, когда толпа вместе с бургомистром и проповедником оказалась далеко позади.
— За что?
— Вы не согласились убить того человека. Это было бы неправильно, — она замолчала, а спустя некоторое время начала говорить через силу: — По дороге сюда нам встречалось несколько городов с Единоверческими церквями. Должно быть, туда тоже приходили проповедники во время бедствий, и люди им поверили. Думаете, и здесь так будет?
— Возможно. Но смерть одного проповедника ничего не решит. Его место займут другие. И их такое великое множество, что ни Гарольду, ни мне, ни всей компании Норн не справиться. Надо смириться, что наше время безвозвратно уходит, и у нас нет сил этому противостоять.
Герда вспомнила, как песок просачивался сквозь пальцы. Также выходит и время последних Стражей. Они все обречены.
— Тогда для чего мы все это делаем: учимся, сражаемся с демонами?
— Продлеваем агонию. Пытаемся прожить чуть дольше отведенного срока.
Герда вздрогнула от безнадеги в его голосе. Словно Николя готовился взойти на эшафот прямо сейчас.
— Не переживай так. Вполне возможно, что до полной победы единоверцев мы не доживем, — Николя печально улыбнулся и подал ей книги.
— А наши дети? — сама не зная почему, спросила Герда, принимая их.
Охотник нахмурился:
— Ты хочешь завести детей?
Она отвернулась. Больше ни о чем расспрашивать не хотелось. Они молча побрели к показавшейся вдалеке усадьбе Охотника.
Финист заметил издалека, как они возвращались. Был уже поздний вечер. Где их носило все это время? В самом деле, не мог же Охотник затащить Герду в какое-нибудь укромное местечко, предварительно совсем задурив голову, и там воспользоваться ее наивностью. Нет, это не в его правилах. К тому же, это его дом. Вряд ли бы он стал стесняться приютившихся под его крышей гостей. Да и Герда не такая дура.
В коридоре скрипнула дверь, послышались шаги. Финист спешно спрятался за перилами на лестнице. На пороге гостиной показались Герда с Николя.
— Я буду в библиотеке, — предупредила она и ушла, прихватив с собой большую стопку книг.
Николя проводил ее взглядом и поволок внушительных размеров ящик на кухню. Через пару минут вернулся, разжег камин, достал спрятанный под курткой конверт, сорвал печать и принялся читать. В свете пламени Финист разглядел, как напряглись его черты, брови грозно сошлись над переносицей, а губы растянулись в недовольной гримасе.
Плохие новости из компании? Понижение? Неужели этот самоуверенный хлыщ впал в немилость?
Снова послышались шаги.
— Мастер Николя! — позвала Герда, показавшись в дверном проеме.
Николя с Финистом одновременно вздрогнули. Оборотень неловко громыхнул ремнем об перила. Охотник, словно ничего не заметив, скомкал письмо и брезгливо швырнул его в камин. Герда заметно насторожилась:
— Плохие новости?
— Нет, — поспешно ответил Охотник, но потом все же попытался выдавить из себя что-то больше похожее на правду. — Да. Норикия готовится объявить войну Священной империи.
— И вас призывают в войска? — испуганно выдохнула Герда, приложив руку к губам.
Нашла за кого переживать!
— Пока нет. Просто просят поторопиться с вашим экзаменом, — легко развеял ее опасения Охотник. — В любом случае, война — дело не быстрое.
— Х-хорошо, — заикаясь, пробормотала Герда, а потом совершенно неожиданно обхватила его за шею и расплакалась.
От омерзения чуть не вытошнило. Финист зажал рот рукой, чтобы не закричать от ярости. Краем глаза заметил, как неловко дернулись руки Николя, словно он хотел оттолкнуть Герду, но не смог — вместо этого прижал к себе крепче, начал гладить по волосам, бормоча что-то успокаивающее.