Три карты на стол
Шрифт:
Он тихо рассмеялся. От его рук исходил жар.
– Сладкая, зачем мне бревно? Мы еще успеем этим заняться.
Апока я просто немного тебя полечу. Расслабься.
Легко сказать, расслабься! Все мои вещи остались в сгоревшем доме, халат годился только в мусорку,так что спать пришлось лечь голышом. На гангстере одежды было немногим больше,так что ситуация, прямо скажем, пикантная…
Рук сдержал слово. Даже лапать особо не стал, разве что перецеловал все синяки на моей шее, животе и запястьях. Отметины на коже стремительно
Когда «лечебные процедуры» закончились, я уже была не прочь и продолжить, хотя глаза по–прежнему слипались.
Рук только подгреб меня к себе ближе, набросил одеяло и велел:
– Спи!
Сплю…
Проснулась я блие к полудню. Давно не чувствовала себя такой отдохнувшей! Вот она,
магия блондинов.
Ячуть покраснела, припомнив окончание вчерашнего вечера.
Впостели я была одна, и, похоже, давно. А жаль.
За окном клубился туман, хмурое небо с низкими тучами обещало вот-вот пролиться дождем. В спальню не доносилось ни звука, словно дoм и улица вымерли… или хозяин не пожалел денег на отличную звукоизоляцию. А может сам наколдовал.
Яеще немного повалялась. Вылезать из-под одеяла не хотелось, но от голода уже сводило живот. Придется идти на пoиски еды. Вот только в чем? Не щеголять же в чем мать родила!
Впрочем, на кресле обнаружился заботливо приготовленный халат. Чуть великоват, но на первое время сойдет. Интересно, чей он? Я понюхала мягкую ткань, но пахла она стиральным порошком и свежестью. Мои тапочки стояли рядом с дверью, чистые и еще чуть влажные.
Мышка по-прежнему дрыхла, и я погладила ее по пушистой голове. Она перевернулась,
пoдставляя пузо, но глаза так и не открыла. Соня!
Яповернула дверную ручку. Так, что у нас тут? Ночью я толком не осмотрелась - валилась с ног от усталости и нервотрепки. Но вроде бы там не коридор, а жилая комната.
Так и есть! Что-то вроде кабинета: книжные шкафы, письменный стол в нише, диван с креслами у окна.
Войдя, я сразу услышала знакомый чуть дребезжащий голoс - память о поврежденном когда-то горле. Голос,который снился мне целых семь лет.
Язамерла, словно парализованная. Неужели Рук меня сдал?! Паника накрыла волной.
Бежать!
Поздно. Меня уже заметили. Рук улыбнулся, его гость резко обернулся.
Теперь я смотрела в глаза своему самому большому страху...
Рук наблюдал за нами с интересом.
– Я так понимаю, представлять вас не надо? – протянул oн лениво.
– Меган, не стой там.
Иди сюда, сладкая.
Ясловно под гипнозом шагнула вперед. Еще шаг, еще.
ость поднялся мне навстречу.
– Доброе утро, мисс Ван Найт.
– Лучше Вон. Теперь меня зовут Меган Вон.
Когда-то в моем свидетельстве о рождении значилось двойное имя - родители никак не могли договориться, как назвать
что бы я успела привыкнуть к «Маргарет».
Зато потом всего-то нужно было аккуратно вытереть хвостик,исправив «а» на «о», и добавить дефис. Никто не удивлялся, что я предпочитаю сокращать «Кейтлин-Маргарет Вон-
Найт» до нoрмального «Меган Вон». ще и сочувствовали, каково жить с таким имечком.
– Лады, - покладисто согласился гость. – ад вас видеть, мисс Вон. Вы очень изменились.
Я усмехнулась. Еще бы!
– Не могу ответить тем же, мистер Бишоп.
– сказала я сухо.
– Это я насчет радости.
– Меган, - в голосе Рука слышалось предостережение.
Я перевела взгляд на него.
– Что?
– и брови подняла. Пропадать,так с музыкой.
– Ты решил отдать меня Бишопу, милый?
Последнее слово прозвучало с издевкой.
Рук прищурился, а Бишоп хмыкнул и вернулся в кресло.
– С характером, - усмехнулся он.
– Одобряю, братец Рук.
– Обойдусь без твоего одобрения, - буркнул тот, но беззлобно.
– Меган,иди сюда. И не бойся, никому я тебя не отдам.
Он похлопал по дивану рядом с собой.
Колебалась я недолго. Смысл уже дергаться? Все равно влипла пo самые ушки.
Ясела, взяла со столика чистую чашку и налила себе кофе. А потом круассан цапнула.
Вгрызлась в еще теплую выпечку. М-м-м, вкуснятина!
Рук глубоко вздохнул, приобнял меня.
– Так что вас привело… сюда?
– поинтересовалась я, облизнув пальцы.
Слишком устала бояться.
Бишоп нахмурился, сжал губы. Красавчик , если не обращать внимания на следы старых травм - пару раз подправленный нос когда-то свороченную набок челюсть.
– Хочу извиниться, – ответил он. Взъерошил короткие белые волосы, признался глухо: -
Мои люди ослушались приказа. Это моя вина.
– Ослушались?
– не поверила я.
сли перед кем подчиенные и ходили на задних лапках, так это перед мафиози Бишопом.
В своем Тансфорде он был бoльшой шишой, самой крупной рыбой в маленьом пруду.
Хотя , по правде, не таом уж и маленьом.
Бишоп помрачнел, отвернулся. Кому охота потерять лицо из-за самовольных пеше?
Выходит, он фактичеси пальцем в меня тнул, мол, не трогайте таую-то, оторая живет там-то? Круче было тольо мишень нарисовать.
– илая, не заводись, – у заправил рыжую прядь мне за ухо, мимоходом погладив шею. –
Мы с братцем Бишопом уже перетерли и договорились.
Амнение одной беглой рыжей, значит, во внимание не принималось. Ну-ну.
Бишоп вынул сигареты. Прикурил и отинулся нa спину ресла. Он наблюдал за мной изпод полуопущенных ве.
Рук тоже начал дымить, заставив меня поморщиться. Я залпом допила кофе и спросила напрямик:
– Значит, мистер Бишоп, вы больше не будете меня искать? Он дернул щекой, уловив намек.