Три мести Киоре
Шрифт:
— И ты сказать ее будущее не можешь, — выдохнула нищая, отмерев. — И настоящее ее не определено до сих пор…
— Я прекрасно знаю, чем собираюсь заниматься, — заметила Киоре, никогда не верившая в предсказания.
Колдовство она видела, на него полагалась, но столь зыбкой его части, как предсказания, никогда не доверяла. На миг ей показалось, что по развешенным по комнате ловцам снов скользнули капли света, золотые и серебристые, а две женщины рядом с ней говорили без слов, взглядом, мыслями, силой.
— Вспомнила! —
Их оказалось около тридцати, все разные (гадалка специально перевернула их рунами вверх), позволила Киоре рассмотреть.
— Сейчас я уберу руны в мешочек, и ты достанешь одну.
Киоре согласилась, и гадалка быстро-быстро спрятала камешки, после чего встряхнула мешочек и протянула Киоре. Та, особенно не задумываясь, сунула в него руку и вытащила продолговатый камешек с угловатой руной, занимавшей почти всю его поверхность.
— Бросай обратно. Трижды надо.
Она подчинилась, а гадалка снова встряхнула мешочек и протянула ей. Когда же на свет оказалась извлечена та же самая руна, Киоре нахмурилась, а Баира неизвестно чему обрадовалась.
— Проклятье! — выругалась, достав ту же самую руну в третий раз. — Да как так?
Киоре внимательно следила за руками гадалки (сама же мошенница!), но всё было кристально честно и прозрачно, а значит, она на самом деле вытащила три раза одну и ту же руну. Из тридцати.
— Вот и решение, — выдохнула гадалка с каким-то благоговением. — Руна «шего», что значит «Кузнец». Твое будущее предсказать невозможно, дорогая. Кузнецы создают вокруг себя хаос из событий, которые ведут к нужному им будущему. Крайне редкая для женщины руна, ведь в нашей природе заложено повиновение и смирение. Запомни на всю жизнь: кузнецы не имеют права жаловаться на жизнь. Если окажешься на дне, значит, сама такое будущее смастерила.
От жестких последних слов Киоре вздрогнула. Кузнец? Она сама создает свою судьбу, значит?
— Вздор! — не сдержала она восклицания.
— Ты могла недавно стать кузнецом — достаточно было случиться чему-то важному, изменившему тебя, — покачала головой Баира. — Теперь будущее зависит только от тебя. Запомни это.
Баира поднялась из-за стола и отошла в темные недра лавки, откуда вернулась с пожелтелым листочком, на котором пером начертала руну.
— Когда почувствуешь, что разум затмевают чувства, коснись его, — и протянула Киоре листок. — Прояснит голову и поможет сделать выбор.
— Спасибо, — поблагодарила Киоре, которой стало немного стыдно за срыв.
— Благодарю, колдунья, — поклонилась ее спутница, и волосы упали вперед ярким водопадом.
Баира только взмахнула рукой, чтобы незваные гостьи выметались: давно пора было закрывать лавку. Киоре закашлялась, когда вышла на улицу. Свежий, приятный запах полыни сменила
— Бросай туфли, — сказала ей, проскальзывая на цыпочках в глубь комнаты.
Зажгла чадившую свечу на низком столике, с руганью открыла крохотное окно в рассохшейся деревянной раме.
— Садись на кушетку, тут нет другой мебели, — сказала, залезая в небольшой сундук с нехитрым скарбом: несколько юбок, запасная обувь.
Нищая села на пятки у столика и скинула наконец-то верхнюю ветошь, позволяя рассмотреть себя. Она оказалась настолько худой, что это напугало Киоре, но мягкие темно-карие глаза несли умиротворение. А еще они были непозволительно большими для жителя империи.
— И правда хаанатка, — выдохнула воровка. — Как ты оказалась в Тоноле?
Сама она переоделась в невзрачную саржевую юбку и такую же блузку, к которой прилагалась старая шаль.
— Пришла, — спокойно ответила колдунья. — Мой дар связан с будущим, он и привел меня сюда.
— Ты понимаешь, что это опасно? Здесь тебя легко могут убить, — покачала головой Киоре, закрывая сундук, чьим несомненным достоинством было второе дно.
— Понимаю, — улыбнулась она. — Но кха-этх благословил мой путь.
— Даже так, тебя благословил правитель колдунов…. — пробормотала Киоре. — Подожди, я схожу за едой.
Взяв несколько монет и закрыв девушку на ключ, она спустилась на первый этаж, где в кухне суетилась домовладелица — молодая и скандальная женщина, ныне недовольная слишком дорогой мукой, из которой повар посмел испечь пирожки для жильцов. Купив их и еще миску творога, Киоре также прихватила с кухни чайничек и большую пиалу, которую только она и брала.
Поднималась обратно уже с осторожностью: какой-то хулиган погасил фонари на лестнице, из-за чего стали не видны лужи и выбоины — опасно! Разделив скромную еду с гостьей, она разделила и чай, который по очереди пили из одной пиалы.
— Как тебя зовут хоть? — спросила воровка.
— Мешагиль Трехглазая, — воровка кивнула: прозвище было вполне обыденным для видящих будущее. — А тебя?
— Киоре.
— Пусть так, хоть я знаю наверняка, что твое истинное имя другое. Я чувствую, что ты была в хаанате.
Задумавшись, Киоре решилась-таки рассказать, что несколько лет жила в хаанате, но не в Долине колдунов, а на окраине, близкой к империи, среди хэ-фар — тех людей, которым колдуны разрешили остаться в хаанате в обмен на знания или иной вид помощи.