Три месяца на любовь

Евстигнеева Алиса

На самом деле мои мысли все ещё занимали слова Валентины Ильиничны о том, что её внук работает из дома. Но говорить об этом Исаеву я не собиралась. Поэтому, увернувшись от его попытки поцеловать меня, отправилась в направлении «куда глаза глядят».

Глава 8.

Он объявился ближе к вечеру, начав с главного:

«Я приеду?»

«А как же бабушка-следователь?»

«Я отвёз её к родителям, пусть

их воспитывает».

— М-м-м-м, — промычала я, глядя на экран телефона и не представляя, что можно на это ответить. Валентина Ильинична оставила о себе неизгладимое впечатление, но интуиция подсказывала, что радоваться тому, что любимый внук сплавил стальную бабулю, рано.

— Света, вылези уже из этого телефона, — скривился папа, резко хлопнув рукой по столу, дабы привлечь моё внимание. — Что за привычку взяли? Вечно в своих смартфонах.

— Ну па-а-ап, — совсем по-детски заканючила я. — Это по работе.

Врала я на чистом автомате, по делу или нет. Но иногда так было спокойнее, в первую очередь — мне.

— Знаю я эти ваши «работы», — продолжил ворчать папа, но вовремя был оставлен мамой. Правда, аргументацию она выбрала для этого шикарную:

— Толя! Ты внуков ещё хочешь?

— Внуков? — на этом месте отец напрягся по-настоящему. — От кого? От того товарища, что без трусов?

— Вообще-то, если ты забыл, то детей делают как раз без трусов, — назидательным тоном напомнила ему матушка.

Тут я застонала уже в голос, сделавшись пунцовой. Лена, сидевшая напротив меня бросила сочувствующий взгляд, зато Лёнька заржал в голос. Ну хоть кому-то я и моя личная жизнь доставляли радость!

Сегодня родители собрали нас на семейный ужин. Обычно подобные сборища проходили с периодичностью раз в месяц, а то и чаще, если на календаре выпадал какой-нибудь семейный или государственный праздник. Наш папенька искренне верил в семейность и считал, что мы все должны держаться друг друга. Не в том смысле, что делить мир на своих и чужих, а в том, чтобы всё время поддерживать чувство родства. Мы, в принципе, и не отказывались, но порой семейные ужины превращались в вот такой вот фарс, как сегодня.

— Мама! — попыталась я одернуть родительницу.

— Что мама?! — искренне удивилась та. — Света, тебе уже сколько лет?

— Тик-так, тик-так! — продолжал веселиться Лёня, за что получил чувствительный тычок в бок локтем от своей благоверной. — Ай…

— Да ну вас всех, — окончательно разобиделась я и, выйдя из-за стола, присоединилась к девчонкам в зале, увлечённо зависавшим в планшете.

Родька сбежал из дома полчаса назад, быстренько проглотив ужин и заверив всех присутствующих, что двадцать минут в кругу родни — для него более чем достаточно.

Горестно вздохнув, я опустилась на диван рядом с близняшками. Дашка тут же припала к моему плечу.

—

Достали?

— Угу.

— Значит, посиди с нами, — предложила Машка, усаживаясь с другого боку и кладя мне на колени планшет.

Следующие полчаса я потратила на просмотр разнообразных видео с ютуба про мир Барби. Оказалось на удивление интересно, я даже успела схватить чувство ностальгии по детству с оттенком знакомой тоски по идеальной фигуре, которой у меня никогда не было.

Иногда в комнату заглядывал кто-то из «взрослых», но вести со мной нравоучительных разговоров при детях никто не решался.

Идиллию, как обычно, прервал звонок телефона.

— Так, я не понял, ты где?! — возмутился из динамика Исаев. Да так громко, что близняшки буквально засветились от любопытства.

— Подожди, — шикнула я на него и сбежала в ванную в надежде избавиться от всех свидетелей сразу. — Чего тебе? — прозвучало немного грубо, но и он как-то не стремился проявлять вежливость.

— Я тебя спрашиваю, где ты? Почему дверь не открываешь? Что за детский сад?!

— Ты приехал ко мне?

— Я же тебе написал, что приеду.

— Ты спросил.

— Ну да, а ты промолчала. А это, как известно, знак согласия.

— Ты дурак? — лично я в этом ничуть не сомневалась.

— Светка, открывай дверь.

— Я не дома! — меня буквально разрывало от неясных эмоций, хотелось кричать и топать ногами, при этом я была уверена, что по ту сторону двери в ванную собралась едва ли не вся моя семья, и хорошо если без стаканов и прочих приспособлений для подслушивания. Кажется, у мамы где-то в запасниках имелся даже стетоскоп, из какого-то далекого полумедицинского-полуспортивного прошлого.

— Где тебя черти опять носят? — с каждой фразой его голос становился всё более раздражённым и недовольным.

— Я у родителей.

Пауза.

— Что ты там делаешь? — непонимающе спросил он, что я аж глаза закатила.

— Какая тебе разница?

— Света!

— Ужин у нас, семейный ужин.

— Значит, хватит есть. Прощайся со всеми и пулей домой.

Я таки задохнулась от возмущения.

— Ты реально думаешь, что я всё брошу и побегу к тебе? Не сильно ли ты много на себя берёшь?

— Так, а что, собственно, тебя не устраивает?

По ту сторону двери что-то упало и раздалось коллективное: «Тс-с-с-с-с!»

Пришлось сделать глубокий вдох-выдох, чтобы успокоиться.

— Исаев…

— Андрей, меня зовут Андрей.

— Хорошо, Андрей, мне не нравится тот оборот, который принимают наши разборки. Извини, но я не подписывалась днями напролёт сидеть на месте и ждать, когда у тебя вдруг образуется свободное окошечко, чтобы… потрахаться, — последнее проговорила едва ли не шёпотом, чтобы больше никто не услышал.