Три минуты дождя
Шрифт:
– Нет. – тихо и искренне ответил тот, с кем художник не будет завтра.
– И я нет. А ты слышал их? – продолжал Бернар сомкнувши брови.
– Нет. – робел юноша.
– А кого же я тогда слышу? Может демонов?
– Не знаю.
– А как они выглядят? – спросил Бернар и придвинул лицо совсем близко ко рту оробевшего юноши.
– Страшные, наверно. – криво улыбнулся тот.
– Думаешь? – Бернар резко раскрыл одеяло и в полумраке оголил тело партера. – Ты ничего не знаешь.
– Где твой страх? Внутри огонь! Страх повсюду! Во всех твоих жилах , во всех твоих дохлых конечностях!! – вопил Бернар стараясь удержать юношу за пределами балкона. Ночной город вновь содрогнулся воплем и отчаяньем. Проезжающая мимо одинокая машина не смело посигналила и из приоткрытого окна, пронесся нецензурный упрек ночным содрагателям тишины.
Бернар сидел один в окровавленной постели. Медленно курил сигарету и смотрел мимо Андрэ.
– Зачем мои рисунки кому-то? Если слепой человек никогда не увидит их? А глухому, я никогда не смогу передать оттенок и суть картины? Зачем я рисую? Если люди пройдут мимо и не подадут ни копейки просящему? Калека или умственно отсталый никогда не поймет смысла линии и формы, а немой не скажет мне , каковы его ощущения? – Бернар зажег очередную сигарету, не стараясь скрыть своей наготы.
– Ты сумасшедший. – прошипел недоумевающий менеджер.
– А кто в нашем мире не сумасшедший. Взгляни сколько зла и стяжательства повсюду. Подсчитай, сколько за этот вечер умерло людей и скольких, лишили девственности. Разве мы в своем уме, ходить на кровавые боевики, и при виде голого мяса поглощать лакомства. Разве юмор когда ни будь покрывал бесчинства и насилие? Разве дети когда-нибудь мечтали отомстить своим родителям, и разве те убивали их до рождения? Мы алчные, погибшие особи, без права, но с надеждой на жизнь. Ни любви, ни сострадания, ни чего… Эта мертвая нация гордится собственной гнилью и все больше и больше выкапывает новых могил. – Бернар встал и подошел к шифоньеру.
– Ты сам посмотри на себя! – возмутился Андрэ. – Ты сам зло! Ты избиваешь слабых и трахаешь их тело!! Ты дурной! Жестокий урод!! Я бросаю тебя! Мне надоело! Все я не хочу больше иметь с тобой ничего общего!
– А я покидаю город….
* * *** *** ** * *** * * *
– Огромное белое облако надвигается с Северо-запада. Оно подплывает необратимо ко мне и бесконечное множество
Хватило одного движения и концентрат обрушился холодом , завывая и всхлипывая метелью. Щедрые облака угощали меня пытаясь ослепить меня своей благостью. Я шел по снежным дорожкам, окруженный со всех сторон чистейшим снегом, безукоризненно белыми холмами. Снег был внутри меня: в крови, под кожей, в сердце и даже в костях. Мою голову и плечи, руки и ноги окутывал нарастающий плед снежного тепла. Мои карманы были полны снега. Я доставал его и оставался в нем, при нем, под ним, в нутрии него, но без него ни как не мог. Интенсивно сменяющиеся дни незаметно срослись в бесконечность, не отличаясь в хронологической однотипности преобладающей белоснежной пустыни. Даже гонимая ветрами вьюга, казалось лишилась действенности, смазано распластавшись по вездесущей плоскости белоснежного царства.
Отдавшись холоду, поклонившись ветрам, я ушел в метель и в ней же растаял. Растворившись окончательно в белом, я лишился форм, потерял объемы и черты, утратил мышление и всякое осознание происходящего вокруг и внутри меня. Я не слышал и не видел, я перестал шептать и просить, я остановился и движение было бы оценено как нечто сверхъестественное из вне, ибо бесформенное слившееся в одно целое, не отражающее и не дающее тень, не нуждается в анализации и визуальной обработке оледеневшего мозга.
Если раньше я просто любил белый шелк, то сейчас я безмолвно поглощаемый червем лист, на огромной плантации.
И как быть с тем, что уже необратимо трансформировалось? Невозможно перекрасить то, что бесконечно прозрачно, лишенное плотности. Даже если я использую бесконечные краски, они не помогут мне, ибо помимо того, что они бесконечно канут в пропасть бездонного «ничто», это «ничто» в первую очередь должно подумать, решить и определенно предпринять решительные действия! А как «ничто» может действовать и думать если по сути лишено всякой сути.
Так совсем незаметно заснеженные, некогда искристо белые холмы, перестали быть различимы и слились в единую сплошную белую плоскость, которая позднее так же утратила плотность и обернулась белою пропастью, в конечном результате последняя в фатальной бесконечности превратилась в едва ли различимую белую точку на бескрайних просторах Вечного полотна Вселенной. Ничтожная, бесполезная точка, через сто сорок девять секунд окончит свой поэтапно деградационный цикл, перейдя из уровня «ничто» в финальное «никогда».