Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
— Хо, белый человек, откуда у тебя такой большой и красивый корабль? — сразу взял быка за рога вождь. — Видно, ты шаман, раз…
— Нет, не шаман, — торопливо перебил его сисадмин. Ему больше не хотелось выдавать себя за шамана. — И корабль не мой, а Петра Иваныча — он у нас главный. И вообще это не корабль, а судно — Василь Василич ругается, если его кораблем называть…
— Чего-чего? — наморщил лоб Неосто. — А зачем вы приплыли на Магуку, белый человек? Торговать?
— Нет.
— Тогда воевать? — нахмурился вождь.
— Нет!
— Значит, все-таки торговать, —
— Ну, еще люди иногда плавают, разыскивая дурацкую башню, которая нужна, чтобы вернуться домой… — сердито пробормотал Чертанов.
— Чего-чего?
— Серега, дай ему подарков, — пихнул его в бок Колобков, заметив, что переговоры идут неважно. — Только не все сразу, а по одному — пусть прочувствует мою доброту.
Чертанов послушно открыл кошелку и начал выдавать вождю и старейшинам сувениры. Частично — с Земли, частично — от трех волшебников, частично — с острова Бунтабу.
На запах халявы стянулась добрая половина племени. Быстрее всех явились жены вождя — обе рослые, объемистые, похожие на оперных певиц. Только чернокожие. Но, по крайней мере, в Магуке женщины не уродовали себя бритыми головами и вычерненными зубами. Правда, вместо этого они малевали на верхней губе черную полоску, что создавало эффект усатости, но это выглядело не так неприятно, как беззубый рот.
А следом протолкался шаман — сморщенный старичок с выпученными глазами, постоянно мелко подхихикивающий. Чертанов вспомнил вечно курящего Пратгусту и опасливо спросил у вождя:
— А ваш шаман… Ролрупа, кажется?…
— Ролрупа, Ролрупа, — благодушно кивнул Неосто. От столь изобильных даров он размяк и стал добрым.
— Он… ничего такого не курит? Травки всякой там…
— Нет, не курит. Грибочки только жует. Это для здоровья полезно. Я сам однажды болел сильно, так грибочков пожевал — уже ничего не болит!
Пока старейшины, шаман и жены вождя делили подарки, сам вождь вместе с Колобковым отошел в сторону — перетереть важные дела. За Неосто, как тень, следовал младший сын — удивительно похожий на Чертанова парень. Такой же длинный, костлявый и унылый. Правда, вместо КПК он держал булыжник.
— Откуда вы такие приплыли? — с любопытством спросил вождь. — Мы, Магука, плаваем во все стороны света по иголке — на север, на запад, на восток, на юг… На юге живут юберийцы — они такие же, как мы, только глупее. На востоке — двухголовые уроды. На западе — летающие обезьяны. На север можно плыть долго-долго, но так никуда и не приплывешь, только утонешь. Вы с севера?
— Э-э-э… да, с севера, — пожал плечами Чертанов. Проще было согласиться, чем битый час объяснять, откуда они на самом деле.
— Видно, у вас там совсем плохая жизнь, раз вы такие бледные и уродливые. Скажи шаману — может, он сможет чем-то помочь. Особенно хорошо бы помочь вашему вождю — он совсем некрасивый.
— Серега, чего он говорит? — пихнул переводчика в бок Колобков. — Переводи давай!
— Говорит, что вы… что вы… э-э-э… — Чертанов задумался, не зная, чего бы такого соврать.
— …что я в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил? Сам знаю. Так, Серега,
— Шеф…
— Ничего, у нас тут Гюнтер останется.
— О да, я есть оставаться, я держать всех на мушка! — охотно подтвердил немец.
Шмайссер он даже не думал прятать — туземцы, само собой, понятия не имели, что это за штуковина. Интереса она ни у кого не вызвала — принимали за довольно корявую дубинку. Кому может понадобиться корявая дубинка?
Почему-то ни у кого не возникло вопроса — а как Света будет общаться с шаманом без переводчика? Тем более, что мудрый Ролрупа сейчас ни на кого не обращал внимания — среди его доли подарков попался плеер (Гешка его пока еще не хватился). Мозговитый старичок моментально разобрался, как пользоваться этим сокровищем, и теперь валялся под пальмой с наушниками в ушах, балдея под «Iron Maiden». Соплеменники опасливо обходили его стороной — когда шаман наедался поганок (а сейчас он находился почти в таком же состоянии), то всегда начинал камлать всякую гадость.
— Простите, вы сказали, что плаваете по… иголке? — вспомнил Чертанов. — По какой еще иголке?
— Как по какой? — удивился вождь. — По какой все плавают — вот по этой.
Толстячок щелкнул пальцем, подзывая одного из старейшин, и тот услужливо подал ему хриспандровую иголку — почти такую же, как та, что сейчас плавала в чашке на «Чайке». Чертанов озадаченно поскреб затылок — а он-то считал их иголку бесценным волшебным сокровищем…
На самом же деле на Эйкре подобные попадаются на каждом шагу. Хриспандр — это металл, отсутствующий на Земле, но встречающийся на Эйкре. Не слишком часто встречающийся, но все же чаще золота. Так что на иголки его вполне хватает. К тому же надо учесть, что из хриспандра делают не всю иглу целиком, а лишь утолщенный кончик.
У этого вещества есть уникальное свойство — его всегда тянет в одну и ту же сторону. На эйкрийских картах это направление обозначают за юг, а противоположное — за север. Потому что проще ориентироваться по другому концу, заостренному. Его делают из какого-нибудь другого металла — любого, лишь бы был легче хриспандра. А поскольку атомный вес оного зашкаливает за две сотни, отыскать элемент легче не составляет труда.
Почему хриспандровая иголка (и любой другой достаточно малый предмет из хриспандра) всегда стремится к югу, разгадать так и не удалось. Что, впрочем, не мешает преотлично использовать это свойство в быту.
Вернулась Света, так и не сумевшая объясниться с величайшим умом племени. Шаман Ролрупа взирал на нее благожелательно, искренне стараясь понять, чего от него хотят, но на русском, к сожалению, не говорил. Хотя свое ожерелье узнал и долго изливал на Светлану непонятные слова, тыча пальцем то в жемчужины, то в сторону моря. В его голосе явно проскальзывал испуг.
— Дядя Сережа, пойдемте, а? — потянула Чертанова за руку она.
— Погоди, Светулик, папе тут нужно перетереть с папуасами, — не отпустил того Колобков. — Серега, ну-ка, скажи ему, что большой белый вождь устал с дороги…