Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
На этот раз проложить курс оказалось гораздо проще, чем в предыдущие разы — Фабьев уже выучил карту архипелага Кромаку и навострился обращаться с хриспандровой иголкой. В принципе, эйкрийская навигация оказалась ничуть не сложнее земной. Сейчас штурман как раз грыз карандаш, глядя на самодельный компас и хронометр. Он только что сделал очередную пометку на карте и теперь размышлял, повернуть ли немного южнее, или пока двигаться так.
А Колобков и Чертанов вежливо беседовали с волшебниками на предмет того, нельзя ли как-то ускорить весь этот процесс по возвращению их
— Значит, повторим еще раз, — приставил палец к нижней губе Колобков. — Вы нас сюда притащили. Значит, можете и вернуть обратно.
— Можем, можем, — закивал Мельхиор. — На счет «три»?
— А? Что? — задергался Каспар. — Я не спал, я все слышал! Принесите еще жареных грибочков! И побольше соуса!
— Петр Иваныч, может, лучше не надо? — заволновался Чертанов. — Помните, как у них все время получается?
— Ну, с Гюнтером вроде нормально сработало…
— Нормально?! Нормально?!! Петр Иваныч, его же превратили в ФАШИСТА!!!
— Ну он же не виноват, что у него такой дедушка. У меня вот дед в НКВД служил. Хм-м-м… — задумчиво почесал подбородок Колобков. Он вдруг представил себя в роли чекиста. — Серега, как ты думаешь, я похож на Дзержинского?
Чертанов сдавленно закашлялся. На кого-кого, а уж на Дзержинского Колобков не походил ни в коей мере. Абсолютно ни одной общей черты.
— Товарищи колдуны-пенсионеры, — вернулся к теме он, — вы сможете вернуть нас в наш мир?
— Конечно, сможем, — уверенно заявил Бальтазар. — Помните, как мы отправили… э-э-э… кого-то в… э-э-э… в куда-то… Помните?
— Ты имеешь в виду того парня, которого расплющило в лепешку?
— Да нет…
— Ту девчонку, у которой голова улетела в другой мир, а все остальное осталось здесь?
— Наговор! — возмутился Каспар. — Не только голова — шея тоже! Я старался!
— Нет, не ее! — раздраженно огрызнулся Бальтазар. — Того… в синей шапке…
— Ах да… кстати, мы выяснили, куда же он все-таки хотел попасть?
— Нет. Но в какой-то мир мы ведь его перебросили, разве нет? Правда, взамен прилетел чей-то скелет…
— И тоже почему-то в синей шапке, — удивленно вспомнил Мельхиор.
— Петр Иваныч, давайте лучше искать их башню! — взмолился Чертанов.
— Не рисковый ты парень, Серега, — сожалеюще посмотрел на него Колобков. — Все время ноешь чего-то, шаг шагнуть боишься… Зинулик, мать твою… спроси мать твою, пельмешки скоро будут?
— Отстань, проглот! — крикнула из камбуза жена. Они с Матильдой Афанасьевной еще только начали месить тесто.
На полубак выбрались Вадик и Гешка — все еще красные и пошатывающиеся, но уже способные передвигаться самостоятельно. За ними шла старшая сестра, озабоченно глядящая на градусник.
— Какая-то странная тропическая лихорадка… — бормотала она. — У настоящей только инкубационный период — неделя,
— Светка — дура! — единодушно ответили неблагодарные близнецы. — Дядя Гюнтер, дайте автомат подержать!
— Это не есть можно, — мотнул головой немец. — Подросток запрещено брать в рука оружие.
Близнецы сердито нахохлились и уселись на форштевень — смотреть на волны. Мать, когда это видела, всегда их сгоняла — еще грохнутся, обалдуи. Но ее здесь не было, а отца такие мелочи, как судьба отпрысков, в данный момент не волновали. Вот когда придет настроение заняться воспитанием…
Вадик и Гешка, сдвинув головы, зашептались, то и дело косясь на троих волшебников. Им ужасно хотелось спереть у Каспара колпак. Но чтобы понять, почему этого делать не следует, достаточно было посмотреть на чистящего перья Петровича.
— Серега, надо уже что-то решать, — твердо заявил Колобков, отойдя от волшебников — с ними каши сварить так и не удалось. — Вызывай чертиху, пусть посоветует чего-нибудь. А то у нас толку не будет…
— Не знаю, Петр Иваныч, она, вроде, в прошлый раз недовольна была… — засомневался Чертанов. — Может, не надо?
— Опять скулишь? Серега, не трепи мне нервы. Все, что от тебя требуется — дунуть в свисток. Или вообще — отдай-ка его мне!
— Нет, я сам! — поспешил отскочить назад сисадмин. — Это мне подарили!
— И-и! Для любимого начальника дурацкую свистульку жадничаешь? Вот и катай его после этого в круизы на халяву!
Сергей с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Привычка Колобкова насильно делать людям приятные вещи порой выводила из себя. Потому что под «приятными вещами» он понимал исключительно то, что нравится ему, П. И. Колобкову. И искренне не понимал, как это кому-то подобное может не понравиться.
Но потом Чертанов все-таки достал волшебный свисток и неохотно дунул. Предварительно отошел подальше — они с Петром Ивановичем стояли у самого борта. А ему хорошо помнилось, как Стефания приземлилась в грязную яму.
Резкий хлопок, вспышка, облако дыма, чихание… и вот на палубе уже стоит обозленная чертовка. В батистовом кружевном белье.
— Папа, я хочу в Ад… — открыл рот Вадик.
— Поверь мне, сынок, я тоже… — зачарованно присоединился Колобков, пялясь на это зрелище.
Стефания секунду стояла неподвижно, а потом зашипела, как мокрая кошка, и бросилась на Чертанова, валя его на палубу и хватая за горло.
— Крылья Гавриила!.. — озлобленно пропыхтела она. — Ах ты, жалкий… ничтожный… смертный!!! Да ты понимаешь, что наделал, проклятый человечишка?!
— Нет!.. — прохрипел Чертанов, безуспешно пытаясь сделать вдох. — Пе… Пе… Петр Ива…
— Что? — заботливо спросил шеф. — Помочь, что ль, чем?
— По… по… помо…
— Я тебя убью!.. — усилила нажим чертовка. — Убью!..
— Ладно, гражданочка, оставьте моего человека, он мне пока живым нужен, — похлопал ее по спине Колобков.
Его тут же хлестнули хвостом по глазам. Бизнесмен растерянно завопил, отшатнувшись назад и прижимая ладони к лицу. Из-под плотно прижатых век дождем лились слезы.