Три мушкетера (с половиной)

Райвизхем Ал

Посол задумчиво плюнул в бокал Блюдовника Тринадцатого и на том основании, что сегодня среда, объявил войну Франции. Затем он попытался встать со стула и, с гордым, чванливым лицом, напоминавшим всем морду барсука в период случки, удалиться. Однако, оказалось, что кто-то обмазал стул быстросохнущим клеем, так что резко вскочивший посол остался без задней части панталон, показав всем свои грязные до черноты рваные тряпки, которые года три назад были белыми мужскими трусами.

Однако, Блюдовник Тринадцатый, прозванный Справедливым,

велел принести любимую кошку посла Англии, пойманную во время ловли французских мышей. После короткого военно-полевого суда, кошка была приговорена к смерти и пропущена через мясорубку.

– Так будет с каждым гребаным британцем, который осмелиться покуситься на имущество и подданных Моего Величества!
– с торжеством заявил Блюдовник Тринадцатый. Однако, подлая кошка успела мяукнуть перед смертью что-то типа «Англия-чемпион», за что немедленно, по обвинению в пропаганде британского образа жизни, был расстрелян ее хозяин. Прибывший на похороны посла судья утвердил приговор, оговорив, правда, что «обвиняемый может подать апелляцию, если сможет, ха-ха».

Это была первая пролившаяся кровь в этой великой войне Франции с Англией.

Глава 22.

Обе страны начали войну с того, что стали грабить корабли друг друга и выпускать фальшивые деньги, на которые закупалось золото. В первую же неделю по обе стороны океана, в армию было призвано с этой целью резервные полки дворян - мушкетеров - двоечников, которые еще не смогли закончить учебу в академиях.

Однако, вскоре, начались и продолжились настоящие боевые действия.

Территориальный спор между Англией и Францией велся за детскую песочницу, установленную на холме Ля-Рошель.

Четыре наших героя слонялись без дела по военному лагерю перед завтрашним сражением. Навстречу им часто попадались гвардейцы кардинала, напившиеся от радости до бесчувствия, узнав, что завтра в атаку пойдут мушкетеры, а они, гвардейцы, будут в заградительном отряде.

Тем временем, к мушкетерам подскакал на осле гвардеец де Жюссак (свою лошадь он продал живодеру, а начальству рапортовал, что откуда ни возьмись, прилетела пуля и бац!), и передал распоряжение Отосу, Потросу и Амарису, явиться к королю.

– Его Величество ждет вас у пивного ларька, - сказал подлый де Жюссак, загадочно усмехаясь.

Мушкетеры, прихватив пакеты и трехлитровые банки, пошли выполнять приказ.

Д’Арнатьян же сел под дерево и занялся важным делом - он вытащил ведомость по зарплате, найденную в карманах убитого мушкетера и принялся подчищать и исправлять ее, убавляя жалованье у одних мушкетеров и прибавляя себе.

Остановившись на фамилиях друзей, Д’Арнатьян задумался.

– Все-таки друзья, - сказал он, списывая у каждого по полпистоля.

Тут вдруг раздался выстрел, и перо вырвало из рук Д’Арнатьяна. Гасконец счел, что лучше притвориться мертвым и, постелив надувной матрас, с громким, душераздирающим

криком рухнул замертво.

К Д’Арнатьяну подбежал де Жюссак с дымящимся мушкетом и принялся обшаривать карманы нашего «усопшего» героя. Однако, Д’Арнатьян наставил на подлого мерзавца большой пистолет, дуло которого уткнулось де Жюссаку в живот.

– Ах ты, ублюдок, мать твою, отросток хренов, чтоб тебя, так и растак! Убить меня задумал!
– вскричал в порыве благородного гнева гасконец.
– Я тебя щас сам убью, да так, что ты еще на том свете будешь кричать от боли, - пригрозил Д’Арнатьян.

– Нет, нет, не надо, это не я! Мне всего лишь заплатили, чтобы я убил Вас!
– оправдывался, бледный от испуга де Жюссак.

– А, ну это же совсем другое дело, - сказал Д’Арнатьян, несколько успокаиваясь.
– А кто тебе заплатил?
– поинтересовался наш герой.
– Отвечай, засранец, твою мать, чтоб тебя, говнюк!
– закричал в самое ухо де Жюссака наш благородный мушкетер.

– Это все она, - захныкал подлый мерзавец де Жюссак, - Она!

– Кто она?
– спросил Д’Арнатьян, приготовившись услышать страшную тайну.

– Ну, она, - объяснил де Жюссак.
– Она мне заплатила полпистоля.

– Какие полпистоля, - грозно спросил Д’Арнатьян, приставив дуло пистолета к уху грязного недоноска де Жюссака.

– Вот эти, - помахал монеткой ублюдочный негодяй де Жюссак. и тут же с воплем выронил монетку, потому что наш герой стукнул его рукояткой пистолета по руке. Монетка, приятно звякнув, упала в карман Д’Арнатьяна.

– Мои полпистоля!
– с обидой в голосе, зарыдал де Жюссак, протягивая свои грязные лапы к карману гасконца. Бравый мушкетер дал ему пистолетом по рукам.

– Мои руки!
– завопила подлая мразь по фамилии де Жюссак.

– Заткнись!
– приказал Д’Арнатьян, и ударил подонка в челюсть.

– Мои в-в-убы!
– завопил подлый гвардеец.

– Как ее звали?
– спросил гасконец, пиная негодяя в пах.

– Не знаю, - тоненьким голоском прокричал де Жюссак, - Но с ней был один вонючий господин, предки которого, наверное, произошли от скунсов, потому что воняло от него как от тухлого кита. Он называл ее «миледи», а она его вонючим, сраным ублюдком. Когда никого поблизости не было он ее бил и мучал, колол булавкой и сек кнутом, крича что-то о темном подвале с кипятильником и платном туалете.

– А какого цвета у него был плащ?
– спросил Д’Арнатьян, снимая с де Жюссака золотое обручальное кольцо и новые сапоги.

– Цвета кошачьего кала, который варился часов пять в кипящей моче, - ответил босой де Жюссак, не подозревая, насколько он близок к истине.

– Ну ладно, иди, - сказал добрый Д’Арнатьян, убедившись, что на мерзком гвардейце не осталось ничего ценного, пнув, правда, его напоследок.

Природная экономность Д’Арнатьяна удержала его от соблазна влепить ублюдку пулю между лопаток.