Три ночи с лицемером или Stolen Car
Шрифт:
В прежние времена фейри устраивали в эту ночь пляски у волшебного костра, под луной и звёздами, на полянах и лугах, а нынче… Сейчас существа из Тонкого Мира предпочитают веселиться поближе… к еде.
Но думать об этом долго не получается. Музыка выбивает из головы все мысли. Я растворяюсь в этих звуках…
Ита, прикрыв веки, превращается в гибкую танцующую кобру, извивается в такт колдовским ритмам, оплетает меня своими руками, скользит по мне манящим телом. И я отдаюсь её власти и шальному веселью. Эйфория
Но в какой-то момент этого уже недостаточно. И я тащу ничего непонимающую Иту к барной стойке.
Тут толпится не меньше дюжины таких жежаждущих.Я расталкиваю их и тотчас нарываюсь на брань в свой адрес.
– Эй, налей всем! Я плачу! – ору я бармену, пытаясь перекричать дикий грохот танцпола.
Да, сегодня на счету О’Нила заметно поубавится деньжат. Прости, дружище, нечего личного!
Удивительно, но бармен мой крик слышит, как и все эти ребята у стойки. Возмущение сразу идёт на спад. Вверх взлетают бокалы. В мою честь.
А дальше я пускаюсь в какую-то безумную игру, состязаясь в количестве шотов и роксов со всеми вокруг, начиная с моей прелестной спутницы и заканчивая каким-то вдрызг пьяным стариком, сплошь в тату и пирсинге.
Впрочем, очень скоро я и сам уже чуть живой.
Но мне нравится. Мне весело. Я смеюсь над собой. Никогда ещё не был в таком идиотском состоянии.
Забавно ощущать себя вот так странно, когда голова плывёт, и накатывает какой-то безумный азарт, хочется сделать нечто сумасбродное…
И я снова тащу Иту танцевать, но теперь мы забираемся на небольшую сцену в центре зала. Мы глядим на всех сверху вниз, а они смотрят на нас.
Мы устраиваем с моей красоткой какие-то непотребные танцы. Мои руки блуждают по её телу так, словно никого вокруг нет, не зная приличий и границ. Она уже не пытается меня одёргивать, тоже поддавшись моему безудержному настрою.
Иногда я вспоминаю, что в такой огромной толпе людей наверняка есть те, кто знает Адама в лицо. И вполне возможно, кто-то уже снимает устроенное мной шоу и даже выкладывает в сеть или отправляет моей жене, но мне на это наплевать.
Я хочу сегодня оторваться, хочу веселиться, хочужить.
Оказывается, человеческая глупость – очень заразная штука. Давно ли я посмеивался над тем, что смертные тратят драгоценные мгновения своей жизни на всякую ерунду, просто разменивают их впустую. И вот сам…
Чем я выбрал заняться в первую из трёх отведённых мне ночей?
Накидался в хлам вместе со своей любовницей, скачу, как бешеная мартышка, в толпе таких же пьяных зомби, выставляя себя на посмешище…
Вот докатился!
Для полного счастья (читай, деградации) не хватает только хорошей драки и жаркого секса где-нибудь на заднем сидении авто.
Я подмигнул Ите с коварной ухмылочкой.
Ночь
***
7 Ночь первая
Мне кажется, как-то так большинство людей представляет ад…
Темно и душно. Огни мерцают. Воняет табачным дымом, алкоголем. Блестящие от пота полуголые тела беснуются под грохот, который они называют музыкой. Ну чем не демоны, устроившие оргию?
Нет, я помню, что в аду ещё должны быть котлы, сковородки и, вообще, вечные муки, а не вечный кутёж. Но мне почему-то вспоминается сейчас именно эта странная человеческая фантазия.
Собственно, здесь мне, наверное, самое место. Тёмная сущность, отнимающая чужие жизни, должна обитать именно в аду.
Но что здесь забыли все эти людишки – вот это хороший вопрос?!
Ворчу как старый дед. Странным образом действует на меня человеческое пойло. Эйфория быстро проходит, и на смену ей заступают философия, меланхолия, циничность и злость. Все бесят, всё начинает раздражать. И в какой-то момент…
Меня грубо толкает в спину незнакомый бородатый придурок. Он что-то орёт мне, но звук не может пробиться сквозь фантасмагорию этой ночи. Впрочем, я и так уже понимаю, что зацепил его в танце, и тому это не понравилось.
А мне не нравится, что он теперь цепляет меня. Я отпихиваю его, жёстко, кулаком в плечо. Вскидываю с вызовом подбородок. Пьяная агрессия рвётся наружу как цепной пёс.
В ответ, разумеется, получаю такой же тычок в грудь. Благо с опасного возвышения в центре зала, мы с Итой уже спустились, а то ведь так запросто и улететь вниз можно.
Наши взгляды слишком красноречивы. Бородатый призывно мотает головой и начинает пробиваться сквозь толпу к выходу. Я иду за ним.
Мне нравится…
Чёрт возьми, мне всё это нравится, я давно не веселился так дико и безудержно!
Ита бежит за нами следом, едва поспевает на своих невозможных шпильках. Как женщины вообще ходят на этих гвоздях?
Она кричит мне что-то вслед, но я не разбираю сквозь шум. А когда мы выходим на крыльцо, и грохот танцпола остаётся позади, то слушать её мольбы и призывы к благоразумию уже поздно.
Меня обдаёт волной сырого холодного ночного воздуха. Эта чистая свежесть не просто бодрит, она мгновенно проникает под кожу и выводит из сумрака моё затуманенное сознание. Вместе с вернувшейся ясностью мыслей на меня обрушивается первый удар моего нечаянного противника.
Короткая вспышка боли взрывается радужным фейерверком в глазах и пронзительным визгом Иты в ушах. Я отлетаю в сторону, падаю на асфальт, поднимаюсь медленно и начинаю хохотать как безумный.
Как же это весело! Жить так весело. Даже чувствовать боль и злость, даже делать вот такие откровенные глупости. Как же это… по-настоящему!