Три побега из Коринфа
Шрифт:
— Что вам от меня нужно?
– произнес он дрожащим голосом.
Веджанус подошел к нему. Их окружила группа пиратов.
— Хореон, — сказал он, — видишь вон тот берег, крайний справа?
— Это берег Аргоса.
— Да, Хореос. Полгода назад ты отказался там продать в рабство и приказал пытать и повесить девять моих друзей, которых взяли в плен при Саламине.
— Это неправда, —
— Нет, это правда! — сказал Веджанус. — Ты хвастался этим перед Хирамом, который собирался их купить. Тогда я поклялся отомстить и осуществить эту клятву, клянусь Зевсом!
Хореон побледнел, как выбеленный холст.
— Я дам тебе выкуп, — быстро сказал он, — очень большой выкуп. Я богат. Назови любую сумму.
— О да, я знаю, что ты богат. Я все знаю о каждом твоем поместье, Хореон.
— Я дам пятьдесят мин, я дам даже талант золотом.
— О боги! — Веджанус покачал головой. — Кровь моих друзей не оценивается никакими деньгами.
— Я дам талант и двадцать мин.., я дам полтора таланта.
— Не говори мне больше ничего, друг мой! Не разбивай мне сердце.
— Я дам вам два таланта…
— Помолчи, друг мой! Не разбивай мне сердце! — повторил свои слова Веджанус, одновременно прикрывая рот Хореон своей широкая ладонь. Он подержал ее так мгновение, как будто обнимая его. Затем внезапно сильно толкнул его и вышвырнул за борт корабля.
Раздался громкий крик и всплеск.
Огромная лысая голова на мгновение появилась над водой, но тут, же была унесена назад, после того как пятьдесят весел равномерно дернули на себя изо всех сил.
Вскоре голова исчезла в глубине.
Внезапно один из молодых пиратов, схватил Веджануса за руку.
— Что ты наделал, вожак? — сказал он.
Веджанус пристально посмотрел на него.
— Неужели ты, козопас, продал бы кровь своих братьев за два таланта?
— Да, я не об этом, — сказал пират, — но у него на шее была золотая цепь.
Веджанус рассмеялся и похлопал парня по плечу.
— Дурачок, — сказал он, — за кого ты принимаешь, меня, Веджануса?
И он вынул из кармана хитона красивую, поблескивающую золотом этрусскую цепь.
— Не волнуйся. Ничего ценного на Хореосе больше не осталось, кроме обделанной набедренной повязки.
Все пираты рассмеялись.
ГЛАВА
А как же Диосс и Эвклея? Они почти не видели, что случилось с Хореоном, потому что от него их отделяла группа пиратов. Они были больше удивленны скорее появлением Полиникоса и Меликла и все еще не могли понять того, что происходило вокруг них.
— Кто эти люди? — спросили они, указывая на пиратов.
— Это наши друзья, пираты.
— Наши друзья? И что они сорбираются с нами делать?
Полиникос улыбнулся: — Они сделают то, что вы пожелаете.
— Как это, Полиникос, о чём ты говоришь, и что ты вообще имеешь в виду?
— Это значит, что… вы все свободны, свободны… понимаешь?
— А моя мама и брат?
— Все, и Эвклея тоже!
Глаза девушки наполнились слезами. Она все еще не хотела верить своим ушам и своим собственным глазам, она боялась, что все это было какой-то ошибкой или даже сном.
Но она посмотрела на Полиникоса и увидела его взволнованное лицо, затем она посмотрела на Меликла, который спокойно и дружелюбно улыбался ей . Невозможно было больше сомневаться.
— Полиникос, я могу рассказать об этом своей матери?
— Конечно, ты должна сказать ей это прямо сейчас!
Эвклея быстро убежала. Диосс тоже хотел подняться, но не мог, так, как был все еще слаб и очень бледным.
Полиникос заметил это, опустился рядом с ним на колени и обнял его за голову.
— Софрониск, — крикнул он, — принеси, скорее, вино!
И Диосс увидел, как Рабдоем, могущественный сидонский вельможа, стоявший неподалеку в роскошных одеждах, послушно побежал за вином. У мальчика в глазах сначала мелькнуло большое удивление, затем страх, потом он все вдруг пошло так, как он решил, что либо это ему просто снится, либо он так ослаб от болезни, что весь мир перевернулся у него в глазах. И видя как сквозь туман большое, честное лицо Ксенона Эфесского, он старался собрать свои мысли, но не мог.
В эту минуту вошли его мать, Эвклея и братик, бледные, дрожащие и всхлипывая от плача, но в этот же момент финикийскомий вельможа принес вино и с Полиникос влил несколько капель в рот своему недавнему рабу.
Глаза Диосса прояснились. Однако видения не исчезали и он начал понимать что происходила на самом деле. Он с трудом поднялся на ноги. С одной стороны его держал Полиникос а с другой Эвклея.
— Куда они нас везут, куда мы плывем? — спросил он, наконец.