Три подруги и разбитое зеркало

Солнцева Анастасия

Мы с Нисой обменялись взглядами.

– Я не знаю, где она, – невозможно врать вечно. Ради разнообразия приходилось хотя бы иногда говорить правду.

– Всё еще держишься за неё? Знаешь, что девчонка может пожертвовать тобой, пожертвовать вами обоими ради собственной выгоды, но не отступаешь? – голос Лозовского был переполнен ироничностью, но в глазах накалялась злость.

– Тебе не понять, – я окончательно потеряла аппетит, отложила вилку и отодвинула в сторону тарелку. Один только вид еды вызывал раздражение. – И личные характеристики Фирусы сейчас не играют

никакой роли.

– Да, ты права, – хохотнул Лозовский, взгляд его оставался неприятным. – Ценности в них меньше, чем в ржавом пятаке.

– Знаешь, – я наклонилась вперед, поставив локти на стол. Увидь это моя благовоспитанная бабуля, отхлестала бы шелковым платком. – Ты заявился сюда не просто так. Очень вовремя заявился. Из чего следует только один вывод – ты за нами следил.

– Приглядывал, – не согласился с формулировкой Лозовский.

– Слова разные – смысл одинаковый, – пробурчала Ниса, яростно пережевывая кусок пиццы, тупо уставившись в одну точку. – То есть, Гришин «хвост» мы стряхнули, а о наличии второго не подумали.

– Я не настолько примитивен, чтобы таскаться за вами по всему городу, тем более, что вам на месте решительно не сидится, – с отвращением поморщился Лозовский. К вожаку местных волков-оборотней он светлых чувств не питал и это было еще мягко сказано. Интуиция подсказывала, что если эти двое сойдутся где-нибудь в темном переулке, то рассвет сможет встретить только один из них. – Нет, я использую более современные и продвинутые методы слежения, чем мой привыкший переть напролом братец.

Я с непониманием выгнула бровь.

– Камеры, – снисходительно вздохнул бизнесмен. – Знаешь, сколько их понатыкано? И у меня есть доступ к каждой в этом городе. А еще есть команда ребят, способных очень шустро шлепать пальцами по кнопкам.

– Личный отряд хакеров? – невесело рассмеялась Ниса, с ненавистью рассматривая перечницу и не забывая активно орудовать челюстями. Чем подруге насолила перечница я размышлять не стала, но на всякий случай отодвинула её подальше, вдруг подруге захочется поупражняться в метании приправ, целясь в одно конкретное и весьма привлекательное мужское лицо. – Какие нынче осовремененные боги пошли!

– Я больше не бог, – сверкнув застывшими в глазах льдинками, пресек любые попытки обозначить его верховный статус Лозовский. – Я перестал быть богом, как только меня изгнали из собственного дома, лишив власти над законно принадлежащим мне царством. Я скорее… иммигрант.

Жалобы на судьбу, тем более, от того, кто никакой жалости не вызывал в принципе, слушать совершенно не хотелось. А хотелось поскорее завершить эту встречу, поэтому я упрямо произнесла:

– Если ты следил за нами, то знаешь, где мы были. А если знаешь, то должен прекрасно осознавать – музу мы и сами потеряли. Она оставила нам записку, но почему-то покинула своё последнее пристанище раньше, чем мы его вычислили.

– Я знаю каждый угол, в который вы ткнулись, – согласился бывший принц, а нынче представитель частного сектора экономики. – Но я не знаю, что вы там делали.

– То же, что и ты сейчас! – лопнуло терпение банши. – За музой носились,

спотыкаясь на колдобинах! Но похоже, что она не только вас с Максом провела, но и нас с ней!

Подруга ткнула в мою сторону здоровенным куском пиццы и сразу же сунула его в рот, набив полные щеки и став похожей на бурундука с крайней степенью запасливости.

– Вы сегодня встречались с ней, – внезапно выдал Лозовский и угрюмо уставился на меня. – И в этом я абсолютно уверен.

Ниса замерла с раскрытым ртом, а после промычала сквозь непрожеванный кусок пиццы:

– Шо-о-о?

– Да, – поддержала я подругу. – Хотелось бы чуть больше конкретики!

Глава 6

– Камера, – цокнул языком Лозовский, – позволяет увидеть то, что не видно глазами. А еще, техника не поддается манипуляциям эмоциями. Ты в курсе, что способности Фирусы – это некая разновидность телепатического воздействия? Как муза, она силой мысли генерирует дополнительные электрические импульсы, которые вносят изменение в деятельность головного мозга. Заставляя испытывать определенные эмоции, она одновременно может заставить и видеть то, чего нет, потому что наше восприятие реальности зависит от того, как мы к этой реальности относимся. Руся как бы подменяет «картинку» в чужой голове.

– Молодец! – громко выдала Ниса. Периодически прислушивавшаяся к нашему разговору девушка за столиком у окна от неожиданности едва не свалилась со стула. – Ты доказал, что знаком с биологией в объеме школьной программы! Что дальше?

– Помните, старушку с которой вы столкнулись у входа в подъезд? – спросил Лозовский, удостоив внимания не только меня, но и мою бьющую все рекорды по язвительности подругу. – Которой вы еще с такой готовностью бросились помогать, потому что… А почему, Ди?

– Потому что она выглядела слабой и беззащитной, вызывала желание помочь, позаботиться, – пробормотала я, вспоминая развернувшуюся у входа в дом сцену.

– Ага, – с удовлетворением кивнул Лозовский. – Вот только эти чувства вас вынудили испытать. Силой. Силой музы.

– То есть…, – начала Ниса, выпрямляясь. – Бабуля – не бабуля, а…

– …Руся, – выдохнула я.

– Зараза волоокая! – завопила Ниса, грохнув кулаком по столу и пробив в нем дыру.

Демонстрация силы пришлась на очень неудачный момент. К нашему столу как раз подошла официантка, принесла Лозовскому стейк. Сотрудница кафе застыла, не дойдя пары метров, и уставилась на пролом в крепкой деревянной столешнице.

Я подскочила, схватила Нису за запястья, убирая её руки подальше от чужого имущества и затараторила:

– Она у нас чемпионка по армрестлингу! А за стол мы заплатим! – а дальше уже шепотом Нисе: – Возьми себя в руки.

– Не могу, – дернула губой подруга.

– Почему? – процедила сквозь зубы я, посылая улыбку официантке. Та отмерла, быстро поставила перед Лозовским блюдо и умчалась, несколько раз тревожно обернувшись.

– Потому что меня в руки за руки уже взяла ты, – зашипела банши, чьи запястья я продолжала удерживать, прижимая по швам к туловищу.