Три подруги и таинственный жених

Rush Greta

– Но почему ты подумал именно про кицунэ? – до меня все еще плохо доходило.

– В облике лис кицунэ способны порождать огонь ударом хвоста об землю.

– Если пожар действительно был, то устроить его мог и человек. Это не трудно. И не обязательно иметь хвост, чтобы чиркнуть спичкой и бросить её в лужу бензина, - слова Яна меня не убедили.

– Но если брать за основу теорию, согласно которой все жертвы нападений были не простыми людьми, а магическими созданиями, то вполне логично допустить, что и пожар, если он был, то был не случайностью и не результатом человеческой

деятельности. А лисы очень любят устраивать пожары, зажаривая онни в пламени. Верят, что так они очищают этот мир.

– Но как тогда так получилось, что ягуар-оборотень смог убить демона? Онни ведь должны быть очень сильными!

– Не все, - покачал головой Ян.
– Если в том пожаре погибли родители девочки или хотя бы один из них, то это практически лишило её способностей. Маленькие онни очень сильно привязаны к своим родителям в том числе и потому, что именно мама с папой вводят своего ребенка в основную фазу силы. Там проводится специальный ритуал, на котором требуется использовать кровь предков.

– Хорошо, - хлопнула я ладонями по коленкам.
– Итак, что мы имеем? Демон без сил и магии, дочь сбежавшей из дома сирены и банши. Вот как раз Ниса не вписывается в этот ряд.

– Почему же, очень вписывается, - Ян поднялся и протянул руку мне.
– Давай пройдемся, а то у меня уже зад чугунный.

Я наклонилась назад, оценив тот самый зад, который выглядел как всегда идеально. Даже штаны не помялись, вот как он это делает?

– Не косись, - со смешком дернул меня обратно Ян, укладывая мою руку на свой локоть. — Там нет ничего такого, что достойно подобного взгляда. А по поводу Нисы, все становится понятным, как только мы вспомним, чья она подруга.

– Моя, - проговорила я с недоумением.

– Вот именно, - поднял палец вверх Ян.
– Лучшая подруга единственной наследницы Талласа, которая сбежала из дома и, вопреки желаниям коронованных родственников, живет как простая девушка, занимаясь поимкой мелких мошенников и женатых изменников.

– Я не единственная наследница, - без особой радости рассмеялась я.
– Знаешь, сколько у меня сестер? Целый гарем можно собрать!

Ян остановился и посмотрел мне в глаза. Кажется, в этот момент я забыла, как дышать.

– А ты знаешь, что, согласно вашим традициям, только первый брак считается освященным высшими силами, то есть, говоря простым языком, законным?
– мягко и тихо проговорил Ян, да так, что у меня мурашки не то, что проскакали, они пронеслись по коже в железных башмаках, отбивая чечетку.
– Все последующие союзы рассматриваются лишь как временная связь, они признаются обществом, но не считаются священными, так как через брачный обряд можно пройти только один раз в жизни. А потому лишь дети, рожденные в освященном браке, могут наследовать престол, ведь считается, что их рождение было предопределено свыше. И если с тобой, моя радость, что-то случится, то твой отец останется без наследника. И начнется война за власть, потому что другим своим дочерям он передать трон не сможет, даже если выдаст их замуж за равных им принцев. Именно поэтому Таллас так хочет выдать тебя замуж. Ему нужны наследники. Твои наследники.

Нет,

я этого не знала. В те времена, когда я еще жила в королевстве мне об этом никто не рассказывал, а когда я сбежала меня в принципе перестало интересовать все, что было связано с отцом.

Ян, тем временем, склонился к моему лицу, обдав ароматом своих духов, смешавшихся с запахом его тела, отчего у меня болезненно заныло под ребрами. И коснувшись моего уха своими губами, прошептал:

– Дыши, ma petite princesse, дыши.

А потом просто повел меня дальше, словно ничего и не было.

– Так ты знаешь, кто вожак у волков?
– спросила я, когда мы начали подниматься по пешеходному мосту, чтобы перейти на другую сторону набережной.

– Знаю, - ответил Ян, теснее прижимая к себе мою руку.
– Мы все друг друга знаем, положение обязывает.

– Познакомь меня с ним, - попросила я, сделав заодно глаза побольше и пожалостливее.

И тут же ощутила, как напряглись мышцы Яна под моей рукой.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с ним, он должен знать, зачем ягуаретты здесь. И кто напал на нас с Русей. А еще я хочу знать, как так получилось, что оборотень расследует убийство, совершенное оборотнем. Потому что я уверена, что каждое полнолуние следователь, ведущий дело об убийстве студентки Ольги Егоровой, обрастает шерстью и проветривает у себя под хвостом, бегая по ближайшему лесу.

– Интересный расклад, - хмыкнул Ян, но как-то очень недобро. Я бы не захотела встречаться в темном переулке с человеком, который вот так вот умеет обозначать свое отношение к происходящему.

– И еще, - мы спустились с моста, я повернула направо, потянув за собой и Яна.
– В городе гуляет какой-то новый наркотик, я хочу знать, что это за дрянь. Сможешь выяснить?

– У кого из нас связи в полиции - у тебя или у меня?
– вопросил Ян с легкой долей патетики.

– У меня, - согласилась я.
– Но думается, у тебя эти связи были налажены еще раньше.

– Тут спорить не стану, - согласился Ян, накрывая мои пальцы своими и легонько поглаживая.
– Я договорюсь о встрече с вожаком, но одна ты туда не пойдешь.

– Нет, - решительно отрезала я.
– Пойду, потому что если я приду с тобой, то, во-первых, мигом поползут слухи, которые дойдут до ушей моего папочки быстрее, чем мы сможем их развеять. А во-вторых, при тебе вожак точно не станет делиться секретам, а если я будут одна, то возможно смогу как-то его расположить к себе.

– Думаю, этого не потребуется, - скрывая улыбку, произнес Ян, останавливаясь.
– На этом нам придется проститься.

Не отрывая взгляда от моего лица, он поднес мою ладонь к своим холодным губам и легонько прикоснулся ими к моей мигом покрывшей мурашками коже, что не могло не укрыться от него.

– Но не думаю, что это надолго, - криво усмехнулся вампир.

А в отчет не смогла и слова вымолвить, но, думаю, он ему и не требовался. Вампир выпрямился, кивнул на прощание и быстро направился в сторону спуска с набережной. Я же осталась стоять, приходить в себя и молиться о том, чтобы моя сила воли выстояла в этой неравной борьбе.