Три подруги и таинственный жених
Шрифт:
За то время, что мы не виделись, отец ничуть не изменился, что в принципе было не удивительно. Посторонний человек, взглянув на моего родителя ни за что бы не поверил, что у него имеется взрослая дочь. Потому что выглядел папаша как мой ровесник, при том, что лет ему больше, чем мне раз в пять. Внешность он тоже имел впечатляющую. Высокий, складный, с узкими стройными бедрами и широкими плечами. Длинные абсолютно белые, белее первого снега, волосы достигали плеч и спускались аккуратными гладкими и блестящими прядями ниже, почти до самой талии. Мягкие полные губы ярко выделялись на бледном лице, так же, как и зеленые,
– Что с твоим лицом? – первым нарушив молчание, спросил отец, наморщив высокий гладкий лоб, явно не удовлетворенный моим внешним видом.
– Неудачная процедура в салоне красоты, - улыбнулась я холодно.
– Больше не пойду к этому косметологу.
– А что это за тряпки на тебе?
– не успокаивался родитель.
Я вяло оглядела себя.
Ничего не тряпки, вполне себе приличная одежда. Была. После знакомства с Лозовским моя любимая рубашка радовала глаз пятнами и рваными дырками, выглядя при этом так, словно я сперва помыла ею пол, а уже после надела на себя. Юбка тоже пострадала, но так, как она была черной, то низ выглядел лучше, чем верх. Завершающими штрихами в образе девочки-катастрофы, у которой что ни день, то новая драка служили царапины и ссадины, разбросанные по всем открытым участкам тела, а также синяки, которые к моменту встречи с отцом уже начали активно проступать и переливаться всеми оттенками фиолетового.
– Новая мода, - нашлась я.
– Называется “бомж на вольном выпасе”.
Папа подался вперед, прищуривая глаза и внимательно рассматривая мою голову.
– А почему у тебя в волосах стекло?
– я только открыла рот, а он уже ехидно поинтересовался: - Новая мода под названием “летела с сеновала, тормозила об окно”?
– В точку, - щелкнула я языком.
– Ты меня позоришь, - прошипел отец, стискивая пальцами длинную трость, которая на самом деле тростью не была.
– Только этим и занимаюсь каждый день, - согласила я и тряхнула волосами, из которых действительно посыпались кусочки стекла. – Так, зачем приперся?
– Хотел увидеть свою дочь, - уже спокойнее произнес отец, поджимая губы.
– У тебя дочерей – целый диверсантный отряд под боком, - фыркнула я.
– На них и смотри, я тебе зачем?
– Ты - мой старший ребенок, - как-то уж слишком пафосно выдал папуля, гордо вскидывая подбородок.
– Спасибо, что сообщил, - кивнула я.
– Я-то не в курсе была...
– Хватит!
– резко вскрикнул папуля.
– Хватит язвить и ёрничать, я и лучше других знаю, что ты языкатая.
– Нормальные люди называют это остроумием, - заметила я, продолжая изображать на своем лице что-то, что больше походило на звериный оскал, чем на улыбку.
– Но такая формулировка тоже сойдет.
– Надеюсь, твой будущий муж оценит твои таланты, - едко заметил папуля, отчего я тут же перестала что-то изображать.
– До оговоренного двадцать пятого дня рождения еще больше года, - с уверенностью заявила я.
– А до тех пор я не будут говорить на эту тему. У нас с тобой договор.
– К сожалению, да, - кивнул отец, поправляя рукав белого пиджака. Вот же, помешанный
– Но кое-что изменилось, о чем я вынужден тебе сообщить.
– Только не говори, что ты решил провести свадьбу раньше, - напряглась я.
– Потому что даже ты, как бы у тебя не зудело под хвостом, не можешь нарушить собственное обещание.
– Нет, я не об этом, - вдруг очень по-человечески произнес отец, отводя глаза.
– Я должен тебя предупредить, что твой будущий муж уже некоторое время находится в городе.
– Мне сообщили, - с трудом выговорила я, после некоторой заминки.
– Бабушка сказала, что он приехал заранее.
– Да, - нехотя выговорил папа, все еще чересчур старательно не глядя мне в глаза.
– Но несколько чуть значительно заранее, чем ты могла бы подумать исходя из данной формулировки.
Я мысленно выругалась. Не понять, куда клонит отец было невозможно.
– Как давно? – хрипло выдохнула я, одновременно и торопясь услышать ответ, и не желая ничего знать.
– Несколько лет, - все также нарочито внимательно рассматривая свои ногти ответил отец.
– Несколько — это сколько?
– продолжала допытываться я.
– Шесть. Шесть лет.
– Шесть лет?!
– заорала я, вскакивая на ноги.
– Почему ты раньше не сказал?!
– Потому что знал, что едва только я скажу, как ты тут же умчишься на другой конец света!
– подскочил отец вслед за мной.
– Ищи тебя потом!
– Уходи, - зашипела я, стискивая кулаки и чувствуя, как от напряжения вздрагивает каждая мышца в и так пострадавшем теле.
– Я не хочу тебя видеть… Проваливай!
– Не могу, - проговорил отец, уставившись в стенку мимо меня. Выдохнул, расстегнул воротник и рухнул обратно, словно подкошенный.
– Я должен тебя кое-кому представить.
– Таааак, - не хорошо протянула я.
– И кто же этот «кто-то»?
В этот момент в сгущающихся сумерках за окном что-то сверкнуло. Уловив быстро возникший и также стремительно погасший свет краем глаза, я невольно дернулась. Нервы были натянуты до предела.
Затаив дыхание и отступив на шаг назад, я уставилась в окно на пространство за стеклом, ожидая чего угодно. Даже появления Лозовского, который был черт пойми кем и, возможно, умел летать по воздуху.
Первые несколько мгновений ничего не было видно, а после на балконе, который от комнаты отделяла стеклянная дверь, прикрытая прозрачной занавеской, зашевелилось что-то темное и объемное. Медленно скрипнула ручка балконной двери и так же медленно приоткрылась сама дверь.
– Познакомься с Тэяном, принцем Грома и Молний, - устало промолвил отец, когда укутанная в черный плащ фигура ступила в комнату.
– Твоим будущем мужем.
Фигура одним широким движением сбросила плащ, который с душераздирающим в наступившей гробовой тишине шуршанием соскользнул к его ногам.
– Макс?
– с нарастающей болью в груди, прошептала я и попятилась.
– Ди, - протянул ко мне руку человек, которому я доверяла, как себе. В которого верила, как в себя.
– Мне нужно многое тебе объяснить.
А я лишь трясла головой и пятилась назад, не в силах вымолвить и слова. И во все глаза глядела на того, кого считала другом. На того, кто теперь выглядел незнакомцем. Потому что выяснилось, что он и был для меня незнакомцем.