Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия
Шрифт:
Кровь бросилась в лицо Таты.
– Я вас слушаю, – сухо сказала она.
– Наталия Павловна, извините, Павлик уехал на несколько дней и просил меня забрать у вас рукопись второго романа.
– Ради бога! Мне она ни к чему.
– А как бы нам это сделать? Мы не могли бы встретиться где-то в городе?
– Нет, – отрезала Тата. – Я больна и не выхожу из дома.
– Но у вас, кажется, есть дочка, и она уже большая…
Ну и наглость, подумала Тата.
– Да, но моей дочки сейчас нет. Если
– Нет, я бы хотела сегодня. Вы позволите к вам заехать?
– Заезжайте.
Тату опять начала бить дрожь. Надо же, рукопись понадобилась! Видно, хочет поскорее от меня отделаться. Но почему? Что я такого сделала? Как это странно, глупо, как-то даже по-детски – отдавай мои игрушки… Но почему же мне так больно? Я же не влюбилась в него… Или влюбилась? Не знаю, ничего не знаю. Надо привести себя в порядок, не хочу, чтобы эта женщина потом сказала ему, что я неинтересная старая грымза.
Тата сняла халат, натянула джинсы и ахнула – они чуть не сваливались с нее. Неужто я так похудела за одну неделю? Да, действительно! Наверное, я все-таки влюбилась, ни от одной диеты так не похудеешь, как от несчастной любви… Да, и глаза стали больше, и вообще… Мне это идет… Ох, надо же подготовить рукопись, чтобы сразу отдать и забыть о Гущине раз и навсегда. А может, наоборот, попытаться разговорить его мамашу? Вдруг я что-то выясню! Интересно, какая она?
Минут через сорок в домофон позвонили. Тата сразу, не спрашивая, нажала кнопку, и вскоре на пороге стояла женщина лет пятидесяти, полная, в дорогом пальто из коричневой каракульчи и с любезной улыбкой на сильно накрашенных губах.
– Наталия Павловна? Я Гущина…
– Заходите, пожалуйста… Простите, не знаю вашего имени-отчества.
– Нинель Вадимовна.
– Заходите, Нинель Вадимовна. Хотите кофе?
– Нет-нет, спасибо большое, я тороплюсь.
– Хорошо, я сейчас принесу рукопись. Да вы присядьте.
– Благодарю вас, не стоит. Я действительно спешу.
– Ну как угодно.
Тата вынесла папку в прихожую:
– Вот, прошу вас.
– Извините, может, это дурацкий вопрос, но вы… вы не ксерили рукопись?
– Что? – опешила Тата.
– Ну вы не снимали с нее ксерокопию?
– Нет. А зачем?
– Я просто спросила… На всякий случай!
Женщина выхватила папку из рук Таты и поспешно засунула в пластиковый пакет.
– Спасибо, я побегу. Всего хорошего.
И она скрылась в лифте.
Нет, я совсем ничего не понимаю! Зачем мне снимать копию? И что было бы, если бы я ее сняла? Они что, боятся, что я чужой роман украду? Ненормальные они, видимо, – что сын, что мамочка. И он все время в разговорах со мной прибеднялся, а у мамочки вид отнюдь не бедный.
Тата
Снова зазвонил телефон.
– Алло, Наталья, как ты?
– Спасибо, Олег, гораздо лучше, надеюсь в понедельник уже выйти на работу.
– Не вздумай! Александр Николаевич сказал, что надо соблюдать осторожность.
– Но у меня уже два дня нет температуры.
– Вот и хорошо. Короче, раньше среды тебе в издательстве делать нечего.
– Слушай, Олег, тут вот какая история… У меня только что была мать Гущина.
– Зачем это?
– За рукописью второго романа примчалась. Он сам якобы в отъезде, но дело не в этом. Можешь себе представить, она спросила, не сняла ли я копию с этой рукописи. Тебе это не кажется странным?
– Да нет, эти начинающие писатели ни хрена не смыслят в издательском деле, а уж их родственники тем более. Так что не бери в голову. И надеюсь, к следующим выходным ты уже сможешь поехать со мной в магазин.
– Олег, – засмеялась Тата, – тебе что, твоя дама покоя не дает? Вот пусть сама тебе и выберет одежку.
– Да какая там дама, ты издеваешься! Мне сейчас только до дам… Светка сегодня явилась…
– Вернулась? – ахнула Тата.
– Слава богу, нет. Просто забрала свое барахло. Знаешь, я смотрю на нее и не понимаю, как я мог… Она словно с другой планеты…
– Что, такая красивая?
– Красивая, но именно что с другой планеты. У меня же с ней ну ничего общего… Чужая совсем. Даже сердце не екнуло, представляешь? Она ушла, а я подумал: хорошо, что она меня бросила. Слушай, Наталья, а ты что сейчас делаешь?
– Читаю верстку Леонидова и варю кисель, а что?
– Кисель? Из чего?
– Из черной смородины.
– Это вкусно, – мечтательно проговорил Олег Степанович.
Тате стало его жалко.
– Олег, тебе там грустно, да? Ты голодный? Может, хочешь приехать? Я тебя чем-нибудь покормлю…
– А можно? – обрадовался главный редактор.
– Что за вопрос!
– Ты настоящий друг, Наталья! Купить что-нибудь по дороге?
– Нет, не надо.
«Союз брошеных супругов», – вспомнила Тата. Вот уж воистину… Она достала из морозилки курицу и сунула ее в микроволновую печь размораживать. Олег живет далеко, в Ясеневе, но в субботу, наверное, быстро доберется, пробок нет.
Он явился через час с букетом:
– Не знаю, что за цветы, но мне понравились!
– Это фрезии, спасибо, Олег.