Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия
Шрифт:
– Олег, ради бога, оденься хотя бы.
– Ты меня гонишь?
– Нет, что ты… Ну просто, если нас застанет Иришка… пойми же…
– Хорошо, слушаю и повинуюсь. Только я сейчас умру с голоду, Наталья. А курица твоя сгорела.
– Да, я тоже голодная. Сейчас что-нибудь соображу.
Через двадцать минут они сидели на кухне за столом, ели макароны с сыром и почему-то давились от смеха.
– Что ты смеешься? – спросила Тата.
– А ты?
– Не знаю… Мне
– И мне… У тебя выпить ничего нет?
– Ты же за рулем, Олег…
– Ну хоть рюмочку дай! И сама со мной выпей, но вообще-то нет, тебе нельзя.
– Почему?
– Ты же принимаешь антибиотики.
– Уже перестала, – улыбнулась Тата и достала из холодильника початую бутылку водки.
– А кто-то говорил про кисель из черной смородины. Может, я именно из-за него и примчался…
– Не ври.
– А я не вру. Что может быть вкуснее киселя из черной смородины в марте, да еще если его сварила любимая женщина?
– Олег!
– Что – Олег? Ты еще не поняла?
– Олег, что мы наделали… испортили такие добрые отношения… – сокрушенно сказала Тата. Ей вдруг стало страшно.
– Испортили? – поразился он. – Почему? Тебе было плохо со мной?
– Нет, что ты… так хорошо, что… никогда еще так здорово не было, я даже не знала, что так бывает…
– И я… Никогда…
– Но… понимаешь, теперь ведь по-другому будет… И неизвестно как… Мы же работаем вместе… Это сложно…
– А что тут сложного? Поженимся, и кто нас осудит?
– Поженимся? – ахнула Тата.
– Ну да, а что? Ты не хочешь?
– Я не думала… У меня ведь Иришка… Я не представляю, как она… И потом, мы же с Ильей еще не развелись… И ты, наверное, тоже.
– Но это же неважно, получим развод и поженимся, а насчет работы не волнуйся… И вообще, не волнуйся, все будет чудесно. Я так благодарен Светке, что она меня бросила… И твоему Илье… Вот уж точно – нет худа без добра. А с Иришкой я сам объяснюсь, хочешь? Она у тебя толковая взрослая девица, сама вот-вот замуж выскочит.
– Олег, что ты говоришь, ей всего пятнадцать!
– Я уверен, мы с ней найдем общий язык. Пойми, мне без тебя плохо… Подумать только, мы так давно знакомы, столько времени упустили… И этот идиотский брак со Светкой…
– Олег, перестань, может, тебе только кажется…
– Наталья, ты дура…
В этих его словах было столько любви, что Тата ошеломленно притихла. Он тоже молча смотрел на нее. А она на него. И чем дольше смотрела, тем теплее становилось у нее на душе. Она верила ему.
А ведь он интересный мужчина, надо же, я раньше этого почти не замечала. Вон плечи какие широкие, и рот такой… сексуальный, и глаза чудесные, добрые,
И, словно отвечая ее мыслям, Олег протянул руку через узкий кухонный стол и погладил ее по щеке. Тата поймала его руку и легонько поцеловала в ладонь.
– Наталья! – задохнулся он, но тут раздался телефонный звонок.
– Не бери трубку! – шепнул он.
– А если это Иришка?.. Алло!
– Татка, – узнала она голос Сони. – Татка, ты можешь себе представить… Ты сидишь или стоишь?
– Сижу. Что случилось?
– Татка, у меня просто слов нет… Мама выходит замуж!
– Да-да, конечно, – машинально ответила Тата, абсолютно ничего не понимая.
– Татка, ты что, не можешь говорить?
– Да…
– У тебя кто-то есть? Умоляю, позвони мне потом, иначе меня разорвет. И Алиска, как назло, умоталась… Позвони, пожалуйста!
Лишь когда Тата услыхала в трубке частые гудки, до нее дошел смысл сказанного подругой. Она вытаращила глаза.
– Что случилось? – испуганно спросил Олег.
– Тетя Берта выходит замуж!
– Тетя Берта? Берта Яковлевна? Ты ничего не перепутала?
– Не знаю… Я была как в тумане, но Сонька сказала, что мама выходит замуж! С ума сойти!
Хлопнула входная дверь, и в кухню влетела Иришка:
– Мам! Я молока купила! И хлеба! Ой, здрасте, Олег Степанович!
– Здравствуй, Ир. Как жизнь?
– Супер! А у вас?
– И у меня – супер! – засмеялся он.
– Мам, ты чего такая отмороженная? Тебе плохо?
– Ирка, сколько можно повторять, я ненавижу это слово… Кажется, тетя Берта выходит замуж…
– Тетя Берта? Мам, ты что? Правда? Кто сказал?
– Соня, она сейчас звонила, но я не поняла…
– Не врубилась, что ли? И чем, интересно, ты была занята? – хмыкнула Иришка. – А кстати, чем тут воняет? Ты что-то спалила?
– Это я виноват, – вмешался Олег Степанович. – Взялся зажарить курицу и забыл…
– Вы умеете жарить курицу?
– Как выяснилось, не очень… Пришлось довольствоваться макаронами.
– А кисель-то хоть мне оставили? О, молодцы! Обожаю кисель с молоком и с белым хлебом! Мама, что ты сидишь, как засватанная? Звони скорее Давыдовне! Такое дело! Надо же узнать, кто жених! – расхохоталась Ирка. – Шизнуться можно: тетя Берта – невеста! Офигеть!
– Ну мне, пожалуй, пора, – засобирался Олег Степанович. – Я убедился, что мой лучший редактор пошел на поправку, можно ехать.
– Ой, Олег Степанович, мама говорила, что вы разбираетесь в математике!
– Есть грех.
– У меня с геометрией полный прокол… Вы не поможете?