Три проблемы для Золушки
Шрифт:
Обычно подобные реплики я воспринимаю, как оскорбление, но на этот раз я сама мыслила в том же направлении.
– Что за дела с дядюшкой Мо?
– Я не знаю, - сказал Морелли. – В первую очередь меня беспокоит, жив ли он. Сейчас я не знаю, что и думать.
– Какие отпечатки вы нашли в его магазине?
– Твои, Мо и Эндерса на ручке задней двери. Остальные публичные места мы даже не стали проверять. Там обнаружились бы две трети Бурга.
– Соседи что-нибудь видели?
– Только леди через улицу, которая доложила о фонарике.
–
– Ты знаешь, кто убил Эндерса?
– Нет. А ты?
Я сполоснула тарелку и положила на сушилку.
– Нет.
– Я посмотрела на Морелли. – Как Эндерс проник в магазин? Я слышала, как он копошился снаружи, пытаясь повернуть ручку. Сначала я думала, что у него есть ключ, но дверь не открылась. Тогда я решила, что у него отмычка.
– Никакого признака взлома не было.
– Мы можем поболтать неофициально?
– Ты, должно быть, читаешь мои мысли, - подтвердил Морелли.
– Я не говорю ничего из этого копу, верно?
– Верно.
Я налила себе стакан молока.
– Вот что я знаю. Задняя дверь лавки Мо была заперта. Я открыла ее ключом, взятым в его квартире. После того, как вошла, я дверь закрыла. Когда Рональд Эндерс попытался попасть внутрь, она была закрыта на замок. Поначалу по скрежету в замке было похоже, будто у него имелся ключ, но дверь не открывалась. Потом он повозился с ней пару минут, и дверь щелкнула, открываясь. Ты нашел у него что-нибудь, что он мог использовать, как отмычку?
– Нет.
– А ключ от магазина нашел при нем?
– Нет.
Я подняла брови.
Морелли тоже поднял брови.
– Либо кому-то необходима была связка отмычек, либо кто-то стащил ключ, который не совсем хорошо подходил, - сделала я заключение. – Или, возможно, кто-то открыл дверь неудобным ключом, пропустил внутрь Эндерса, исчез на несколько минут, потом вернулся и убил Эндерса.
Мы с Морелли вздохнули. По логике выходило: человеком с неудобным ключом был Дядюшка Мо, а там было недалеко и до предположения, что Мо знал Эндерса в свете того факта, будто Мо время от времени видели на Старк Стрит. Может быть, это имело отношение к наркотикам. Возможно, Мо покупал их. Черт возьми, может, Мо был продавцом. После прикроватного чтива в спальне Мо, я была настроена поверить чему угодно насчет него.
– У тебя имеется кто-нибудь, кто расспрашивает подростков, зависающих в лавке? – спросила я Морелли. – Когда ты работал в нравах, не слышал ли чего о наркотиках, проходящих через лавку Мо?
– Совсем наоборот, - ответил Морелли. – Магазинчик Мо был безопасной зоной. Мо активно выступал против наркоты. Все это знали.
У меня была другая версия.
– Насколько активно?
– спросила я. – Настолько, чтобы прикончить дилера?
Морелли смотрел на меня с бесстрастным выражением копа.
– Это было бы странно, - произнесла я, - симпатичный, немного расплывшийся мороженщик превращается в убийцу. Месть маленького продавца.
– Эндерсу
– Это все? – спросила я у Морелли.
– Пока что.
Морелли был одет в джинсы, ботинки и рубашку с закатанными рукавами. К поясу крепилось табельное оружие. Он сграбастал куртку цвета хаки с крючка в прихожей и натянул ее.
– Я буду признателен, если пару дней ты не будешь брать заграничный отпуск.
– Вот здорово, а у меня как раз билет в Монако.
Он потрепал меня по подбородку, улыбнулся и вышел.
С минуту я таращилась на закрывшуюся дверь. Потрепал по подбородку. Что бы это значило? В прошлом Морелли старался добраться своим языком мне до горла. Или по меньшей мере делал непристойные предложения. У меня были смутные подозрения насчет этого потрепывания подбородка. Теперь, когда я думала об этом, Морелли представлялся истинным джентльменом, когда принес пиццу. А что насчет прошлой ночи? Он ушел, напоследок всего лишь пожав мне руку.
Я проверила себя, оглядев в зеркале. Мои волосы все еще были под вязаной шапочкой. Не сказать, что сексуально, но раньше это никогда Морелли не останавливало. Я стянула шапку, и волосы встали торчком. Ой. Хорошо, что я не сняла шапку.
Я вернулась на кухню и позвонила Рейнжеру.
– Йо, - отозвался Рейнжер.
– Никто не бахвалится, что прикончил Рональда Эндерса?
– Никто вообще ничем нынче не хвастается. На улицах затишье.
– Борьба за влияние?
– Не имею понятия. Пропала пара игроков. Парочка наркоманов окочурилось. Черт-те что вокруг творится, народ просто косит.
– Передоз?
– Это то, что можно прочесть в свидетельствах о смерти.
– Ты думаешь, здесь что-то другое?
– Чую, дело темное, милашка.
Я отсоединилась, а минутой позже зазвонил телефон.
– Мы взяли ситуацию в свои руки.
– Ситуацию?
– Только что получила звонок от Джеки, и не могу врубиться, что она говорит. Что-то насчет своего старика, который снова достал ее.
– Где она?
– Она в том квартале «Модная Задница». Торчит там день и ночь, и по голосу похоже, что слетает с катушек. Я сказала ей, чтобы оставалась там, где сейчас, и мы подъедем настолько быстро, насколько сможем.
Пятнадцать минут спустя я въехала на стоянку квартала РиверЭдж. Небо было темным и плотным над равномерно расположенными озерцами искусственного света, создаваемыми верхними галогеновыми лампами. Джеки припарковала свой «крайслер» на кромке одного такого озерца. За квартал отсюда была река, и ледяной туман крутился вокруг фонарей и оседал на машинах.
Около машины стояла Джеки, махала руками, крича на Лулу, а Лула орала в ответ на Джеки.
– Успокойся, - приказывала Лула. – Успокойся!