Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад
Шрифт:
— Что ж, — Валий звякнул колокольчиком, возвращаясь в образ председателя комиссии и главного вопрошателя, — учитывая новую информацию, я предлагаю опустить вопросы, связанные с причинами кражи артефактов и перейти к следующим, коих у нас тоже предостаточно.
Нет, решительно, хранителей невозможно было не уважать! Он говорил так отстранённо, будто это не ему потом стоять на месте Наяны и объяснять, что, и зачем он натворил. Даже хуже, Валию наверняка придётся ответить перед судом хранителей, за самоуправство. Останется ли он магистром после этого?
— Я вас слушаю, — Наяна снова встала ровно, тоже сделав вид, что ничего необычного не произошло, — и готова отвечать.
Искру, задремавшую в кресле, разбудил оживившийся разговор. Пришла Наяна, задумчивая и непривычно растерянная. Скрытница села на стул и обхватила голову руками, поставив локти на колени.
— Они отстранили Валия и Талена от голосования, — с отчаяньем простонала она.
— Ого! — воскликнул Дон. — Как тебе это удалось? Аршара выставили, барона Гальди выставили, ещё кого-то там по мелочи, но чтоб председателя комиссии — это надо было постараться!
— Видит Бог, я этого не хотела. Но они признались, что кража артефактов была изначально их идеей…
Дон присвистнул.
— Мда… Это тянет на серьёзное разбирательство.
— Не могла же я их заткнуть…
— Ну-ну, — Дон похлопал её по плечу, — не убивайся так. Ты же их не сдала, они сами так решили.
— Они захотели меня защитить, — Наяна действительно сейчас выглядела как человек, нуждающийся в защите.
— Тален и Валий, конечно, люди приличные, но, если бы они не хотели признаваться, они бы запросто промолчали и оставили тебя на растерзание. Неужели ты думаешь, что Тален не принёс бы тебя в жертву во имя великой цели?
Наяна зло сверкнула глазами, но она, как и все тут, понимала, что Дон прав.
Что ж, похоже, безупречная репутация Талена перестала быть таковой.
— Орден Целителей любезно предоставил нам возможность ознакомиться с Вашим медицинским отчётом и должен признать, что он впечатляет, — в голосе магистра Валия звучало искренне уважение.
Да уж, отчёт вышел на славу. Без Велена она было точно не справилась — в пути было не до записей, а за всеми передрягами множество деталей постепенно забылось. Как же полезно иметь светляка рядом!
— Благодарю, — кивнула Ависар.
— Собственно, наши вопросы будут непосредственно касаться Вашего отчёта. Особенно той его части, которая касается зафиксированных Вами повреждений ауры.
Ещё бы! Но Ависар и сама шла сюда, чтобы поговорить именно об этом.
— Не знаю, смогу ли я что-то существенно добавить, — тем не менее сказала она, — я старалась описывать всё настолько точно, насколько это возможно.
— Тем не менее при живом разговоре часто узнаются подробности, которые забыли или не смогли записать.
Ависар
Она готовила этот рассказ, трижды мысленно пересказывая его Велену, и все равно каждый раз получалось иначе. Но зато у неё были заранее подобраны слова, иначе рассказ оборвался бы ещё на том моменте, когда она закричала. А сейчас у неё только кружилась голова и дрожали пальцы, да пот прочертил дорожку между лопаток. Это Корон ей подсказал — сосредоточиться на словах, а не на воспоминаниях.
Ей задали несколько уточняющих вопросов, но едва ли рассказ получился подробнее отчёта.
— Мы собираемся провести консилиум для изучения артефакта, который вы нашли у эмпера Керлеша, — сказал магистр Валий, постукивая пальцами по столу. — Вы хотите принять в нём участие?
У Ависар перехватило дыхание. Они считают её достаточно квалифицированной для этого!
— Да, конечно, мне бы очень этого хотелось… — она старалась ответить спокойно, но все равно выдавала свое волнение, — если Вы считаете, что это будет уместно.
— Думаю, более чем, — серьезно кивнул магистр Валий, что-то помечая, — немногие в наше время сталкивались с тем, что Вам довелось увидеть.
— И слава Богу, — пробормотала Ависар.
Кирий сочувственно ей кивнул, и, кстати, не он один.
— Я бы хотела поподробнее расспросить о втором случае, — сказала Артемисия, — о Вратах Боли.
Ависар заставила себя медленно выдохнуть. Она очень долго сомневалась, включать ли это в отчёт, и в конце концов, не выдержав, пошла разговаривать об этом с Доном напрямую. Он сказал, что это довольно важный медицинский факт, и согласился рискнуть.
— Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, — сказала Ависар, — но Вы должны понимать, что я буду действовать в первую очередь в интересах пациента.
— Да, разумеется, — кивнула Артемиссия, — было бы неразумно ожидать о Вас чего-то другого.
Медицинское описание — не так сложно, потому что это уже было в отчёте. Но потом пошли частности.
— Не знаю, — ответила Ависар на очередной вопрос, — я ведь видела это лишь мельком, и не успела рассмотреть такие мелкие подробности.
— Как Вам показалось, насколько эта травма влияет на повседневную жизнь пациента?
— Мне показалось, что в физическом плане никак. Но, полагаю, этот травмирующий опыт мог повлиять на психику.
«И явно повлиял».
— Как Вы думаете, будет ли это влиять на продолжительность жизни?
«Ему жить осталось шесть месяцев, но не поэтому, ох, не поэтому».
— Трудно оценить такие вещи по короткому знакомству, — пожала плечами Ависар. В самом деле, для таких оценок знакомство было недостаточно долгим.
— Судя по тому, что Вы так обеспокоены соблюдением врачебной тайны, я могу предположить, что пациент до сих пор жив, — заметил магистр Валий.