Три руки для Скорпиона

Нортон Андрэ

Мы, не раздумывая, отошли чуть в сторону от тех, кто собрался около лежавшего на земле жреца, но камень, внутри которого томился плененный фраш, был близко, на расстоянии вытянутой руки.

Голова страшилища все еще была склонена. Возможно, Золан полностью подчинил его своей воле, но я видела, что левый глаз, огромный и выпученный, повернулся в нашу сторону. Я не сомневалась: фраш знает, что с нами происходит.

Силла выпрямилась. Она по-прежнему крепко держала меня за руку. Она тоже смотрела на торчащую из камня

голову фраша.

— Это он делает, — прошептала она.

Неспособность отправить посыл стала для нас чем-то вроде потери глаза, уха, руки — но это оказалось страшнее любой раны.

«Матушка!»— мысленно прокричала я, вложив в посыл всю свою силу. Я хорошо видела матушку, она стояла между отцом и Золаном и смотрела на Удо.

Ничего… Молчание… Чувство потери…

«Там!»

Не могло же совсем ничего не остаться от крепчайшей связи, дарованной нам при рождении! Но нет, вновь пустота.

«Дьюти…»— предприняла я последнюю отчаянную попытку.

Когда-то Дьюти казалась мне всезнающей, именно она старалась, чтобы мы всегда познавали и оттачивали свой дар.

«Дьюти!»

Если бы было можно, я бы крикнула вслух.

Старушка ворожея стояла чуть поодаль. Похоже, допрос Избранного интересовал ее меньше остальных. Она устремила взгляд на торчащую из каменного столпа голову. Она непрерывно шевелила губами. Я не сомневалась: она всеми силами старается наложить заклятие на фраша.

Силла отпустила мою руку и решительно шагнула к камню. Фраш поднял голову и уставился на мою сестру. Его пухлые губы разъехались в ехидной ухмылке.

Силла меньше всех нас любила спорить. Ее лицо превратилось в застывшую маску. Она подняла правую руку, в пальцах которой сжимала рукоять кинжала. Клинок — для такого непростого дела? С колдовством не сражаются обычным оружием! И тут я вспомнила: у древней магии свои законы. Порой довольно прикосновения холодной стали. Я выхватила собственный стилет. Его клинок был не просто выкован одним из лучших отцовских кузнецов, но и отчасти наделен Силой.

Напрочь забыв о нашем пленнике-жреце и о тех, кто находился рядом с ним, я поравнялась с Силлой. Она встала перед головой фраша. Тот перестал скалиться. Я не могла узнать мою сестру. Она, не меняясь в лице, выше подняла кинжал.

— Сталь, холодная сталь, — произнесла она нараспев, словно вспомнила строчку из песни какого-то барда.

Если голова может вздрогнуть, не имея шеи и плеч, то именно это произошло с головой фраша.

— Глаза, чтобы видеть, — продолжала Силла бесстрастным голосом и ближе придвинула кинжал к камню. Голова фраша задергалась из стороны в сторону, но деваться ему было некуда.

И тут меня кто-то схватил за плечо и так грубо оттолкнул, что я чуть не упала, если бы

Силла не поддержала меня. Золан схватил ее за руку в то самое мгновение, когда она была готова вонзить свой клинок в правый глаз фраша.

Силла зарычала, как собака, и зашипела не хуже Древолаза, не глядя на того, кто пытался удержать ее. Она проворно, с помощью обманного движения, которому нас научили давным-давно, перебросила стилет в левую руку.

Но Золан оказался быстрее. Он ударил ребром ладони по запястью сестры с такой силой, что я услышала стук. Силла выронила стилет, яростно вскрикнула и развернулась, готовая обрушить свою злость на Золана, но тот держал ее крепко.

Я разгневалась не меньше сестры, но вдруг услышала, как фраш фыркнул и захихикал.

— Что здесь происходит? — вопросила матушка, встав рядом с Золаном.

Ей ответила Силла. Ее бледность сменилась жарким румянцем. Еще ни разу в жизни я не видела ее такой разъяренной.

— Эта тварь из земных глубин, — Силла кивком указала на фраша, — решила пошутить над нами. Нас поразила мысленная немота! — Она ударила Золана локтем в живот. Тот охнул и отшатнулся. — Они боятся стали, эти древние, — разве об этом не говорится во всех старинных преданиях? Так пусть он поцелуется со сталью, пока не решит, стоит ли играть с нами в дурацкие игры!

Золан обхватил руками ее плечи и встряхнул ее.

— Ты хочешь, чтобы мы все погибли?

Неожиданно я почувствовала, что мою голову словно обручем сдавило. Ощущение было настолько болезненным, что я выронила стилет, сжала виски ладонями и стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Неужели это сокрушительное давление было посылом? Если да…

— Я же сказала… — визгливо прокричала Силла. — Я словно взаперти! И Бина, и Там, наверное, тоже…

— Так и есть, — резко выговорила Там, вставшая у меня за спиной.

— Что тут за игры? — с хрипотцой в голосе осведомился наш отец.

— Это не игры, — ответила ему матушка. — Это правда. Наши дочери не могут посылать и слышать мысли.

Отец устремил взгляд на Золана.

— Ты подчинил себе это существо — по крайней мере, всем нам так показалось. Как же фраш сумел выстроить такую преграду?

Лицо отца стало словно каменное. Он смотрел на человека из Потемок так, будто они остались в мире одни. Но матушка встала рядом с отцом.

— Сталь, — проговорила она. — Дьюти…

— Миледи, — немедленно отозвалась Дьюти.

— Что сказано о стали в «Малихор Сум Магниа»?

— Что древние ее не переносят, — торопливо ответила ведунья. — Когда мы, обитатели Верхнего мира, впервые изготовили этот металл и стали ковать из него оружие, существа, обитавшие в лесных чащобах и внешнем мире, обратились в бегство.

Силла неотрывно смотрела на фраша.

— Похоже, — произнесла она со стиснутыми зубами, — они убежали недостаточно далеко!