Три с половиной любви
Шрифт:
– Перестань, Артур! – Лера топнула ножкой. – Тебе просто хочется так думать, но в действительности права я.
– Лерочка, дорогая…
– А вчера, между прочим, когда этот небритый капитан приходил к нам с вопросами про Геннадия, он таращился на меня, как на подозреваемую. Зачем он вообще явился к нам? Самойлов не был нашим другом, чинил время от времени разную ерунду, не более того.
– В последние дни Гена работал у нас садовником.
– Садовником, не смеши, он проработал всего три дня.
– И тем не менее.
– Не знаю, Артур, – Валерия
– Ну-ну, дорогая, не переживай. Займись чем-нибудь творческим, переключи мысли в положительное русло, это должно помочь.
– Творческим? По-твоему, я должна носиться по поселку и распевать веселенькие песенки?
– Зачем песенки, можешь отгадывать кроссворды, вот в этой газете очень сложный кроссворд.
– Замолчи, Артур! Ты действительно нечего не понимаешь или прикидываешься? Иногда твое идиотское спокойствие меня бесит!
– Я реалист.
– Ты меня совсем не любишь: по городу бродит сумасшедший, а ты говоришь, чтобы я не переживала.
Полковник вздохнул:
– Если данное обстоятельство тебя настолько беспокоит, не стоит выходить на улицу одной,когда темнеет.
– Что?
– Вчера ты пришла в одиннадцать. Я полагаю, для твоего же спокойствия и для моего, кстати, тоже будет лучше, если ты на время перестанешь выходить по вечерам.
– Но я была у Марины, – взвизгнула Лера.
– Знаю, – полковник достал сигару, – вы видитесь с ней почти ежедневно, можно сделать небольшой перерыв и отдохнуть друг от друга.
– Она моя подруга!
– Пусть приходит к нам, может даже оставаться на ночь.
– Артур, теперь ты будешь держать меня взаперти, как пленницу?
– Послушай, никто не собирается держать тебя взаперти, ты сама начала этот разговор. Если боишься ходить по поселку, сиди дома. По-моему, это самое разумное решение в сложившейся ситуации.
– Ты несправедлив ко мне, пытаешься привязать к дому, словно я собака.
Артур Генрихович потер подбородок. Воистину, мужчине никогда не понять женскую логику: сначала Лера кричит о страхе, а через минуту упрекает мужа в несправедливости. Чего она хочет на самом деле? Или, может, этот мини-спектакль устроен напоказ? Как ни крути, а супруга актриса. Хоть и бывшая, но время от времени ее артистичная натура нуждается в эмоциональной встряске.
– Дорогая, я считаю предложенное мной решение проблемы самым разумным.
– Это все она! – закричала Валерия. – Она настраивает тебя против меня. Ненавижу! Всеми фибрами души ненавижу эту стерву!
Люблинский с беспокойством посмотрел на жену:
– Ты о ком?
– Сам знаешь о ком, о старой деве Марте.
– Опять Марта? – Губы Артура тронула едва заметная улыбка. Когда Валерия чувствовала за собой вину, она непременно вспоминала Смирнову.
– Мне известно, какие слухи она распускает обо мне в поселке. Это подло и гадко с ее стороны, Марта хочет меня унизить в глазах окружающих. Она поставила себе цель – погубить Валерию Люблинскую, и знаешь, Артур, если и дальше
– Не выдумывай, ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
– А как же иначе, Артур? Марте доставляет удовольствие выводить меня из себя, – у Валерии на глазах навернулись слезы, – бедная я, несчастная, даже дома мне не найти поддержки.
Артур Генрихович видел: слезы супруги фальшивые, в Лере вновь проснулась актриса. И если в кино ей не удалось играть главные роли, то в жизни она отрывалась на полную катушку. Артур практически всегда ей подыгрывал, решил подыграть и сейчас.
– Ну не надо плакать, ты же знаешь, я не могу видеть твоих слез.
– Ты меня обидел, Артур, – у нее задрожала нижняя губа, – своими словами ты меня оскорбил.
– Но я ничего такого не сказал.
– Ты даже не осознаешь, какую боль причиняют твои слова, это ранит еще сильнее.
– Ну прости, прости, я не хотел.
Валерия встала с дивана и приблизилась к мужу:
– Конечно же, я прощу, Артур, ведь я люблю тебя.
Поцеловав мужа в щеку, Лера вдруг вспомнила о важном деле и, схватив сумочку,выбежала из дома. Артуру она сообщила, что вернется не раньше девяти.
Доехав до развилки, Валерия притормозила, увидев Антона. Переминаясь с ноги на ногу, Амбарцумян нервно затягивался сигаретой. Заметив авто Леры, парень подбежал к машине, открыл дверцу и, опустившись на переднее сиденье, недовольно буркнул:
– Привет.
– Привет. А почему такой недовольный тон?
– Ты задержалась.
– Извини, мы немного поругались с Артуром.
– Неужели? Не знал, что вы еще и ругаетесь, я думал, старик тебя боготворит и пылинки сдувает.
– Антон, я же просила.
– Молчу.
Лера открыла сумочку и достала довольно-таки объемный конверт.
– Я привезла деньги.
– Сколько здесь? – У Антона загорелись глаза.
– Как и договаривались.
– Что бы я без тебя делал, – ухмыльнулся Амбарцумян.
– Ты знаешь, я как раз хотела поговорить с тобой на эту тему. Согласись, ситуация довольно странная: у твоего отца денег намного больше, чем у Артура, а ты постоянно одалживаешь баксы у меня. Антон, меня начинает это напрягать.
– Опять нотации? Я же сто раз объяснял, что у нас с отцом натянутые отношения, он заставляет меня работать.
– По-моему, он все делает правильно.
– Заговорила. Раньше ты была на моей стороне. И потом, я работаю в его долбаной фирме.Работаю! Да, я не ночую в кабинете, я не трудоголик и никогда им не буду, а отец хочет, чтобы я превратился в робота. В шесть утра подъем, легкий завтрак и вперед, в офис. Домой надо приползать еле живым, кое-как высыпаться – и снова по отработанной схеме. Я так немогу, да и не хочу. Всех денег не заработаешь.
– Всю свою зарплату ты просаживаешь за два дня, Антон, это ненормально. Ты помнишь просвое обещание, данное мне в этой машине? Ты клялся, что бросишь играть в карты, говорил, что расплатишься с долгами и завяжешь. Обманул, да?