Три сапога пара
Шрифт:
– Хочешь, я тебе сломаю челюсть? Тогда ты точно ничего не сможешь сказать! — предложил гигант.
– Пока обойдемся без… столь кардинального решения, – Ричард снял цилиндр и прошелся пятерней по золотистым волосам.
– - Но я обдумаю ваше предложение. Официант!
В итоге компаньоны засели за одним из столиков в компании жареной утки, корзинки булочек, сырной нарезки и трех бутылок сухого вина.
За обеденным столом приятели являли собой разительный контраст. Ричард виртуозно использовал практически все разложенные рядом с ним приборы. Тогда как Рей хрустел утиными костями и пользовался разве что салфеткой да ножом. Они вели неспешный разговор. Можно даже сказать интимный:
–
– О, мистер Салех, я прощаю вам вашу бестактность. За последние дни вы уже дважды спасли мне жизнь и еще дважды – попытались это сделать, не испугавшись даже людей императора. Я ценю подобную преданность и потому отвечаю, – внимательный наблюдатель легко бы мог сообразить, что вопрос ошарашил молодого человека, и все сказаное было лишь попыткой выиграть время для того, чтобы подумать. Рей просто слушал, разливая вино по фужерам.
– Дык, я… – начал было инвалид.
– Пожалуйста, молчите, я знаю, что вы сейчас будете пенять на то, что я вам плачу, – перебил приятеля Ричард, – но, пока вы молчите, я тешу себя мыслью, что в самоубийственную атаку на следователей вы пошли из личной приязни, а не из простой жадности. Вы не настолько любите деньги. В конце концов, вам их просто не на что тратить!
Бывший лейтенант молча прихлебнул вино. И потянулся за сыром.
– Когда ты седьмой сын в роду, подобном моему, это создает определённые проблемы. Мой старший брат воспитывается как наследник. Второго по старшинству готовят в офицеры, третий должен будет получить серьезную должность при дворе. Список можно продолжать долго. А вот по поводу меня у отца, видимо, кончились идеи. Я не нужен! – Ричард залпом осушил бокал вина и наполнил еще один. – Все вокруг мне твердят о долге, о чести, о высоком звании! Приводят в пример славных, мать их, потомков! И вся жизнь вращается вокруг этой славы, этой чести! Но лишь у меня одного нет своего дела! Да я появлению атрибута был рад как каторжник – бабе. Тогда меня наконец заметил отец, тогда я наконец обрел цель. А до этого… – махнул рукой графеныш и сосредоточился на мясе.
– То есть твоим братьям кто-то выбрал жизнь, тебе сказали «живи, как хочешь», тебя ни в чем не ограничивали, и ты страдаешь от этого? – в голосе громилы звучало неподдельное изумление.
К компаньонам подошел официант и поставил перед ними блюдо с жареной форелью.
– Со стороны может показаться именно так! Только вот есть большая разница между «как хочешь» и «как придется». Все мои желания строго ограничены. Приходится выбирать себе дело, достойное благородного лорда! Но следовать путями братьев нельзя, иначе я буду неизбежно сравнен с ними. И, разумеется, не в свою пользу, ведь их готовили. Людям моего круга я был неинтересен. Люди не моего круга не имели права со мной даже разговаривать. И эти детские обиды с возрастом приобрели свойства хорошо выдержанного яда. А жестокость и равнодушие к чужим страданиям никогда не считались в нашей среде чем-то предосудительным. Так, небольшое чудачество. Я не терплю унижения! И у меня феноменально хорошая память. Я докажу отцу, что я лучший из братьев. Для этого я был готов заложить свою душу. Но обошелся деньгами, – воодушевленно закончил Ричард.
– Это ты о чем? – поинтересовался Рей, отрываясь от еды.
– О вас, мистер Салех! Вы – удивительная находка! Мой прогресс ошеломляет! Я был готов заплатить душой! А вы взяли деньгами. Хотя наши занятия, да и вообще события последних дней, сложно назвать радующими сердце и кошелек, но по факту я стал сильнее, – пояснил свою мысль Гринривер.
–
Графеныш поморщился, но кивнул.
– А вы, Мистер Салех? Что питает вашу злобу?
– А с чего ты взял, что я злобный? – инвалид раскупорил вторую бутылку.
– Но вы же… Но… – молодой аристократ даже растерялся.
– Я людей люблю. И драться люблю. И чтобы уроды страдали – тоже люблю. Я полон любви, Ричард.
Гринривер подавился и закашлялся.
– Я смотрю, благородные господа стесняются компании старших товарищей? Или перепутали ресторан со столовой? – раздался голос откуда-то сбоку.
Рей развернулся, чтобы посмотреть на смертника. Им оказался молодой парень с внушительными бакенбардами, который завивались в небольшие косички, и напомаженными волосами.
– Господа, простите за мой резкий тон, я всего лишь приглашаю вас выпить за нашим столом.
– Мистер Гринривер не пьет, во хмелю он делается буйным, злобным и нетактичным, – ответил за нанимателя Рей.
– А вас нанял его благородный батюшка, чтобы дитятко не поранилось? – весело ощерился старшекурсник.
– Нет, он сам, после того как по пьяни едва себе на спор не вышиб мозги. Но если что, я тоже студент, староста первого курса, – предельно дружелюбно пояснил Салех. – И меня попросили избегать, по возможности, неприятных инцидентов. А если мой наниматель будет пьян, я не уверен, что обойдется без жертв.
– За последнюю неделю мы убили двух демонов и одного преподавателя, – Ричард взглянул на новое действующее лицо. – И это мы были еще трезвые, – молодой человек тяжело вздохнул.
– А, так вы те самые дикие первокурсники, о которых ходит столько слухов? Господа, нет, я решительно настаиваю, вы просто обязаны с нами выпить! Даже осознавая всю опасность, поверьте, буйный во хмелю первокурсник это не самое страшное, что с нами всеми происходило. Мы вот недавно вернулись со стажировки…
За большим столом, составленным из нескольких сдвинутых столиков, сидела большая группа волшебников, преимущественно молодые люди, но затесалось так же и несколько девушек. Одеты они были по «походному», преимущественно в кожу. А еще под столами и в шаговой доступности у многих лежало оружие. От ножей до каких-то очень экзотичных картечниц.
В общем и целом, разнообразие было таким, что бывший лейтенант едва не заработал косоглазие.
– Прошу извинить мою невоспитанность, меня зовут Кристофер Перль, для друзей просто Крис. А это – мои одногруппники… – началось представление. Ричард моментально забывал людей, что были ему представлены. Рей занимался тем же самым, впрочем, давая новым знакомым свои имена. Например, мисс огромная пушка, или мистер два огромных топора…
По стопкам была разлита первая бутылка.
Пошли многочисленные байки. Сражения с воплощенной дикой магией, укрощение пятитысячелетнего лича, которого разбудили горнопроходческие работы и который, с недосыпу пошел делать из хребта плоскогорье. Вылеченная чума из другого мира, кровавые битвы…
Зал наполнялся людьми, но к столику старшекурсников никто не подходил.
– А вы, господа, чем успели отметиться? Признаться, до нас доходили разные слухи… – спросила девушка, чьи волосы были собраны в высокую прическу, а ладную фигурку подчеркивал мужской костюм.
– Да, собственно, началось всё с того, что его высокопревосходительство отправил нас на стажировку в местный полицейский участок, видимо, опасаясь наших конфликтных характеров… – начал Ричард пересказывать истории их похождений.