Три сердца и три льва (Сборник)

Андерсон Пол Уильям

Глава 22

Три дня спустя Скафлок, стоя у кромки воды, наблюдал, как лепрехун вытягивает лодку Мананнана из грота, где та была укрыта от зимней непогоды. Изящные обводы серебристого корпуса оставляли впечатление хрупкости, мачта была инкрустирована слоновой костью, шелковый парус поражал многоцветьем красок. На носу лодки возвышалась золоченая фигурка Фанд в образе танцовщицы.

Проводить их пришла одна лишь жена Мананнана. Остальные дети Дану предпочли тепло своих постелей прохладе серого и туманного утра. В волосах Фанд сверкали капельки воды, глаза ее светились даже ярче, нежели накануне. Она пожелала Мананнану удачи.

– Да сопутствует вам везенье, –

сказала она. – Возвращайтесь скорее к зеленым холмам Эрина и Страны Вечной Молодости. [42] Днем я буду глядеть на море, а ночью – прислушиваться к плеску волн, ожидая вестей о Мананнане.

Скафлок отошел в сторону, размышляя о том, какими словами попрощалась бы с ним Фреда. Он сказал:

42

Эрин – поэтическое название Ирландии. Страна Вечной Молодости (также Тир-нан-Ог, Авалон и т. д.) – «земной рай» кельтских легенд и мифов.

Горько рассветвстречать без милой.Меня проводитьникто не вышел.Ах, рано миградости минул.Таков мой удел:томлюсь и тоскую.

– В путь! – проговорил Мананнан. Они со Скафлоком ступили в лодку и подняли переливчатый парус. Человек сел у руля, а бог ударил по струнам арфы и запел:

Ветр могучий, ветр беспечныйзаклинает песнь моя.На тебя, скиталец вечный,уповаю ныне я.Парус ловит дуновенье,дымка над водой висит.Так не медли ни мгновеньятам, в заоблачной выси,вдаль ладью мою неси!

Повинуясь его призыву, задул сильный ветер. Лодка устремилась вперед, перепрыгивая с волны на волну. В лица мореходам полетели соленые брызги. Быстроходным, как корабли эльфов, был челн Мананнана, и вскоре уже невозможно стало отличать, где за кормой обрывалась серая полоска земли и где начиналось серое небо.

– По-моему, просто так мы в Етунхейм не попадем, – сказал Скафлок.

– Верно, – согласился сын Лера. – Колдовство приведет нас туда, но нам понадобится крепость рук и сердец.

Он прищурился. Ветер развевал его волосы; лицо Мананнана было одновременно веселым и торжественным, лукавым и суровым.

– В землях людей пахнуло весной, – сказал он. – Такой зимы, как нынешняя, не было столетия подряд. Должно быть, виной тому могущество етунов, к вековечным льдам чьей обители мы направляемся.

Он посмотрел на Скафлока:

– Давненько не плавал я на край света. Не стоило, пожалуй, ждать так долго. Ведь когда-то Туата Де Данаан были богами. –

Он покачал головой. – Даже асы избегают, насколько возможно, появляться в Етунхейме. Что же до нас с тобой… Не знаю, не знаю. Но я не отступлюсь! – закончил он решительно. – Киль лодки повелителя морской стихии, Мананнана Мак Лера, должен изведать все воды всех Девяти Миров. [43]

43

В скандинавской мифологии девять составляющих мироздания, населенные людьми, богами, великанами и альвами. Всех их соединяет между собой мировое древо – ясень Иггдрасиль.

Скафлок, погруженный в раздумья, не ответил. Лодка вела себя словно живое существо. Ветер играл снастями, водяная пыль окутывала сверкающим покрывалом точеную фигурку Фанд на носу. Было прохладно, однако солнце, ослепительно сияя, разогнало туман. Пенные валы неутомимо продолжали свой бег под голубым небом, по которому мчались редкие белые облачка. Скафлок почувствовал, как шевельнулся руль. Очарование вешнего утра захватило юношу. Он сказал:

Задувает ветер,светел день весенний;вольготно волнамв борт высокий биться.Коль со мной была былюбимая в лодке,легче бы мне стало(рада ли, Фреда?).

Мананнан пристально поглядел на него.

– Нам потребуется все, что у нас есть, – сказал он. – Не оставляй ничего на берегу.

Скафлок покраснел.

– Я не звал с собой того, кто страшится смерти, – бросил он гневно.

– Воин, которому не для чего жить, сражается в битве яростнее других, – проговорил Мананнан, взял арфу и запел старинную боевую песню сидов. Странно было слышать ее на морском просторе. Скафлоку на какой-то миг почудилось, будто он видит, как собирается в небе призрачное войско: блики солнца на увенчанных плюмажами шлемах, стройные ряды копий, реющие знамена, звуки рогов, грохот колес могучих колесниц.

Они плыли на север три дня и три ночи. Ветер постоянно дул с кормы; лодка неслась по волнам точно ласточка по поднебесью. Они сменяли друг друга у руля, спали по очереди на носу, питались вяленой рыбой, сыром и сухарями, пили морскую воду, которую заклинаниями очищали от соли. Говорили они мало: Скафлок был по-прежнему не в духе, а у Мананнана всегда находилось, над чем поразмыслить на досуге. Впрочем, тяготы плавания сближали их, и они вместе пели могущественные руны, которые влекли их суденышко к рубежам Етунхейма.

Становилось все холоднее, и мрак сгущался с каждым часом. Солнце превратилось в бледный диск, едва заметный среди черных штормовых туч. Стужа забиралась под одежду, проникала в тело, норовя заморозить душу. Снасти покрылись тонкой коркой льда, золоченая фигурка Фанд укуталась в иней. Прикосновение к металлу обжигало пальцы, пар дыхания застывал на бороде и усах.

Они плыли во тьме, по непрозрачной студеной воде, над которой возвышались тускло серебрившиеся айсберги. Небо усеяно было звездами; меж них полыхало северное сияние, что напомнило Скафлоку о пламени над курганом Орма. Тишину нарушали лишь завывание ветра да неумолчный шелест волн.