Три сердца и три льва
Шрифт:
– Ну, вот мы и в Фаэре, – буркнул он. – Другое дело, как нам отсюда убраться…
Хольгер пытливо осмотрелся. Солнце уже скрылось, но мрак, которого он так опасался, не наступал. Хольгер не понимал, откуда исходит свет, но видел почти как днем. Небо было вечерним, густо-синим, и та же синева разливалась вокруг в воздухе, словно они ехали под водой. Трава тут была высокая и мягкая, ее бледная зелень отблескивала серебром, и белые цветы блестели, как звезды. Асфодели, подумал Хольгер. Откуда он знает это название? Повсюду – усыпанные белыми розами кусты. Поодиночке или небольшими рощицами растут деревья, высокие,
Папиллон фыркнул, заржал. Эти места ему определенно не нравились.
Я уже видел подобное, подумал Хольгер, видел эту холодную безмятежную голубизну над бледными деревьями и вонзавшимися в небо скалами. Но где? Где еще ветер шумит так мелодично и речушка позванивает стеклянными колокольчиками? Какое-то давнее видение – в Дании, в полусне-полуправде летней ночью? А может, еще раньше, в забытые ныне времена? Не знаю, но очень хотел бы дознаться…
Они ехали дальше. В этом не подверженном изменениям свечении. Время, наоборот, казалось текучим и неустойчивым. Быть может, они ехали минуты. Быть может, столетия. Нереальные пейзажи проплывали вокруг, а они ехали, ехали… Вдруг лебедица пулей ринулась вниз, шумя крыльями, встала на земле и обернулась Алианорой. На лице ее был написан страх.
– Я видела рыцаря, он скачет в нашу сторону, – сказала девушка, пытаясь отдышаться. – Рыцарь Фаэра. Бог знает, какие у него намерения.
Сердце Хольгера заколотилось, как молот, но выглядел он совершенно спокойным:
– Ну что ж, скоро узнаем.
Чужак выехал из-за холма. Он сидел на рослом, снежно-белом коне, с гордо выгнутой шеей и развевавшейся гривой. Было в этом животном что-то неправильное – слишком длинные ноги, слишком маленькая голова. Всадник с ног до головы закован в латы, лицо скрыто опущенным забралом. Пук белых перьев колыхался над его шлемом, щит был черным, без герба, а доспехи посверкивали вечерней голубизной. Чужак придержал коня и ждал, когда Хольгер подъедет ближе.
Когда датчанин оказался совсем близко, рыцарь наклонил копье:
– Остановись и отвечай! – его голос как-то странно вибрировал, словно бы металлически позвякивал и казался не вполне человеческим.
Хольгер натянул вожжи. Папиллон вызывающе заржал.
– Меня сюда прислала Мамаша Герда с вестями для герцога Альфрика.
– Сначала я хочу увидеть твой герб, – ответил отливающий бронзой голос. – Никто сюда не въезжает неопознанным.
Хольгер пожал плечами, чтобы скрыть беспокойство. Снял с седла щит, надел его на левую руку. Гуги стянул со щита полотняный чехол. Хольгер сказал: – Смотри.
Рыцарь пришпорил коня и ринулся на него.
– Защищайся! – закричал Гуги. – Он твоей смерти ищет!
Папиллон прянул в сторону, а Хольгер все еще колебался. Глухой топот копыт – всадник пронесся совсем рядом, повернул коня и вновь ринулся на Хольгера, целя острием копья прямехонько ему в горло.
Дальше Хольгер действовал инстинктивно. Наклонил копье, заслонился щитом и тронул шпорами бока Папиллона. Вороной
Они сшиблись с грохотом, эхом отозвавшимся в холмах. Чужое копье притиснуло Хольгеру щит к животу. Датчанин едва не выпустил свое, когда его острие вонзилось в щит противника. Но у того сломалось древко, сам он зашатался в седле. Папиллон ударил грудью чужого коня. Враг покатился по земле.
Но тут же вскочил – удивительно резво, хотя был в полном вооружении. Свистнул в воздухе его выхваченный из ножен меч. Думать было некогда. Хольгер позволил своему телу действовать самому – казалось, оно знает, что ему делать. Выхватил меч и нанес удар спешенному врагу. Клинки скрестились со звоном. Чужак целил ему в ногу, датчанин отбил удар и обрушил сверху меч на шлем врага. Громко скрежетнул металл о металл, противник пошатнулся.
Позиция Хольгера была невыгодной, и потому он спрыгнул на землю. Нога запуталась в стремени, датчанин рухнул навзничь. Подбежал враг Хольгер ударил его свободной ногой. Снова грохот металла – противник упал. Оба вскочили одновременно. Меч чужака со звоном отскочил от щита Хольгера. Он ударил, целя в шею, стараясь найти щель меж сочленениями доспехов. Враг пытался поразить мечом не защищенные броней ноги Хольгера. Тот отпрыгнул. Враг бросился на него, нанес сильный удар сверху, но клинок Хольгера остановил меч врага на полпути. Удар был так силен, что отдался во всем теле Хольгера – но датчанин выбил меч из руки рыцаря Фаэра. Тот выхватил кинжал.
Широкий меч Хольгера не годился для колющих ударов, но датчанин все же, заметил щель над нашейником, ухитрился воткнуть туда конец клинка. Посыпались искры. Закованная в латы фигура закачалась, рухнула на колени, повалилась в траву и недвижимо застыла.
Хольгер, чуть ли не теряя сознание, огляделся. В голове шумело. Белый конь галопом уносился на восток. Помчался рассказать все герцогу, подумал Хольгер. Гуги выплясывал вокруг него, вопя от радости. Алианора повисла у него на шее, шмыгая носом, уверяя, что справился он прекрасно.
«Я справился? – подумал Хольгер, – Я? Нет, это был не я. Я понятия не имею, как управляться с копьем и мечом».
Но кто же был тот победитель?
Алианора склонилась над неподвижным рыцарем Фаэра.
– Ни капли крови, – сказала она хрипло. – Но он убит. Ни один Фарисей не выживет после раны, нанесенной кованым железом.
Хольгер глубоко дышал. Голова вновь стала ясной. Он понял свою ошибку: нужно было оставаться в седле, использовать коня, как дополнительное оружие. Что ж, в следующий раз он будет умнее.
Он подумал: а что же жители Фаэра – фарисеи, как их именуют (потому, несомненно, что неграмотный здешний мир исказил и запутал историю подлинных библейских фарисеев), что Фарисеи используют вместо железа? Сплавы, содержащие алюминий? Скорее всего, они с помощью магии добывают алюминий из бокситов. Может быть применяют еще бериллий, магний, медь, никель, хром, марганец…
Наверняка так оно и есть, но образ чернокнижника – эльфа со спектроскопом был достаточно забавен, чтобы вернуть Хольгеру бодрое расположение духа. Он громко расхохотался, чем удивил друзей.