Три сестры: Вера
Шрифт:
Вера всегда знала, что такой, как у нее, не дающей дышать, застилающей взгляд любви у Сергея нет, и женился он, скорее, по привычке и для удобства. А что? Жена всегда рядом, жена всегда готова помочь, у жены не бывает плохого настроения, у жены нет своих проблем, всегда и везде жена думает в первую очередь о нем, о Сергее, а сама уж – как придется. И она ведь действительно все эти годы жила по принципу: «Сереже должно быть удобно!»
После школы пошла работать на хлебозавод, потому что Сереже надо было окончить университет, а ей зачем учиться? Обойдется, хватит ей и школьной программы. Домашние дела, разумеется, все на ней – не Сереже ведь стирать-убирать-готовить, надо же понимать, сколько сил у него забирает учеба! Правда, учился он действительно не для галочки, совмещая с работой в студенческом конструкторском бюро, чуть-чуть не с красным дипломом окончил университет, удачно прошел стажировку в совместной российско-немецкой фирме, работу ему там же предложили вполне приличную, с завидной зарплатой. Там он поднабрался опыта, оброс полезными связями, и Вера искренне гордилась им, его умом, талантом и, не в последнюю
И она придумывала. Для себя, для матери, для сестер, для друзей – делала круглые глаза и очень естественно удивлялась:
– О чем вы? Ну и что, что его машину видели в полночь у ресторана? Это был деловой ужин. Подумаешь, за столиком он сидел с шикарной блондинкой – значит, это было нужно по работе…
Нет, конечно, первое время она плакала потихоньку и даже собиралась устроить любимому мужу скандал и потребовать – да-да, именно так, потребовать… в конце концов, она его жена, мать его сыновей и имеет право на то, чтобы… вот, собственно, на что именно она имеет право, Вера так и не сообразила. Не было у нее в семье никаких прав. Точнее, было право любить мужа, заботиться о нем, готовить ему любимые блюда, обеспечивать ему все удобства… ах да, еще она имела право заниматься с детьми, следить, чтобы они не мешали папе и вообще как можно меньше показывались ему на глаза, но при этом папу любили и беспрекословно слушались. Попробовать устроить скандал можно было, но как это будет выглядеть и чем закончится? Посоветоваться было не с кем: ни сестры, ни тем более подруги для этого не годились, Вера скорее язык бы себе откусила, чем стала обсуждать с ними измены мужа, а мама… ну, что скажет мама, и так было ясно. В результате Вера стиснула зубы, ослепла, оглохла и полностью перестала интересоваться, где муж проводит время. Главное, что он есть, что всегда возвращается домой, к жене и детям, а все остальное – не существенно. Тем более Сергей вовсе не был к ней совсем равнодушен, да и постоянных любовниц не заводил, ограничивался мимолетными увлечениями.
Гениальный Пушкин сказал: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Вера снова и снова повторяла эти слова и сумела уговорить себя, что все, в общем-то, нормально, что многие женщины живут еще хуже, что кому-то и вовсе не удается выйти замуж, что не нужно требовать от жизни слишком многого, нужно уметь обходиться и малыми ее дарами… И действительно, постепенно все наладилось. Когда ничего не ждешь, то и не разочаровываешься, когда ни о чем не мечтаешь, то не обманываешься, а когда ничего нет, то ничего и не теряешь.
Потом Сергей решил, что хватит работать на чужого зарубежного дядю, пора выходить в свободное плавание и заняться собственной фирмой. Вера даже не пискнула ничего против, хотя только-только выдохнула: хорошая стабильная зарплата наконец-то позволила жить, не считая копеечки от зарплаты до зарплаты. Впрочем, опасения ее были напрасны: муж оказался бизнесменом разумным, осторожным и удачливым – доходы семьи заметно выросли. Если несколько лет назад вклад Веры в семейный бюджет был основным, то теперь вся зарплата оставалась ей «на булавки». Сергей посмеивался, потом начал намекать, что работающая, да не просто работающая, а вот так с утра до вечера «пашущая у станка» жена ему не по статусу. Послушная Вера оставила работу. Она опасалась, что заскучает от безделья, но какая там скука! Забота о детях и обустройство недавно купленного коттеджа были полностью на ней. Кроме того, Вера серьезно занялась собой – до тридцати можно обходиться и природными данными, а после – природе надо помогать. Так что – маленький тренажерный зал в подвале, два раза в неделю фитнес-центр плюс абонемент в бассейн, пока мальчишки были на тренировке, она старательно бултыхалась на соседней дорожке. Салон красоты опять же – без фанатизма, но посетить хотя бы раз в месяц. Это обязательная программа. Слегка располневшая Вера довольно быстро согнала лишний вес, привела в порядок немного проблемную кожу, подобрала прическу и в результате стала выглядеть лет на десять моложе. Сергей относился ко всему этому со снисходительным одобрением и отчета за потраченные деньги не требовал. На протокольных мероприятиях, куда желательно было являться с супругой, посматривал на жену с удовлетворением – в компании провинциальных светских дам она выглядела вполне достойно.
Жизнь шла своим чередом. Вера была занята обыденными хлопотами, добрый Сергей позволял о себе заботиться и регулярно заворачивал налево, чего Вера упрямо не замечала. А потом появилась Полли.
Откуда она взялась, где они с Сергеем познакомились, Вера не знала. Собственно, она вообще ничего не знала. Просто однажды Сергей пришел домой, даже не очень поздно – дети еще не спали, и у него были такие глаза… Вера потом пыталась хотя бы себе самой объяснить, что она почувствовала. Не смогла. Сергей рассеянно потрепал мальчишек по головам, заглянул в тетрадь по математике с какой-то особо хитрым способом решенной задачей, которую предъявил гордый Володя, похвалил Павлика за рисунок, на котором был изображен кит-полосатик, больше похожий на головастика-переростка, поцеловал Веру в щеку, не отказался от ужина, потом посмотрел телевизор – нормальный вечер уставшего бизнесмена в кругу семьи. Но Вера понимала, что и жену и сыновей он не воспринимает как что-то реальное. И ужин у него проскочил как-то
Обыденные домашние заботы не давали расслабиться – Вера не могла просто забиться в уголок в самой дальней комнате их большого уютного дома, свернуться клубочком и тихо плакать, хотя именно этого ей хотелось больше всего. Но надо было заниматься детьми, хозяйством, да и про себя не забывать. За прошедшие годы она неплохо научилась притворяться, «держать улыбочку», сейчас же стала просто виртуозом. Даже мать и сестры не догадывались, что творится у нее на душе, разве что Люба иногда посматривала на нее с сомнением, но с вопросами не лезла. Творческая натура, младшенькая была самой чуткой из сестер, но и самой деликатной. Да еще сыновья… Ничего ведь, в сущности, не изменилось для них, но мальчишки все время неуверенно жались к Вере. Ладно, Павлик, тот всегда был ласковым котенком, но даже Володя, который уже почувствовал себя взрослым и с некоторым раздражением стал уворачиваться от объятий и поцелуев, сам потянулся к матери. Особенно нежничать с ним, тискать так же, как младшего, Вера не рисковала, но пару минут молча постоять, обнявшись, словно поддерживая друг друга, стало ежедневным ритуалом.
Хуже всего было по вечерам. Сыновья укладывались спать, а Веру снова накрывала волна мучительного страха. Она смотрела на часы: придет? Или та, неизвестная женщина именно сегодня скажет ее мужу: «Останься»…
Сергей приходил. И робот-Вера хлопотала вокруг него, а колючая пружина в груди скручивалась все туже и туже. Как ни странно, оказалось, что жить можно и так. Больно, горько, безрадостно, но «есть ведь женщины, которым еще хуже приходится», повторяла она себе. У нее, у Веры, по крайней мере, нет материальных проблем – Сергей по-прежнему деньги давал, не считая и не требуя отчета. А главное – это их прекрасные сыновья, умненькие, здоровые и послушные мальчики. Даже Володя, несмотря на подростковый трудный возраст, особых хлопот не доставлял. Возможно, чувствовал, что маме и без того плохо.
Безрадостно прошло лето, наступил сентябрь. Мир, как известно, не без добрых людей, нашлись и доброхоты, рассказавшие о женщине, с которой встречался Сергей. Полли. Вера, разумеется, от этих разговоров с привычной небрежностью отмахнулась, но от самой Полли так просто не отмахнешься.
И что, спрашивается, теперь делать? Ждать и надеяться, что все обойдется, что, как и раньше, через некоторое время эта Полли надоест Сергею? Надоест, и что тогда? Он сменит ее на Китти? А Китти на Роксану, а Роксану на Зухру? Ну что ж, справлялась Вера с этим раньше, справится и сейчас. Она стала настоящим экспертом в этой области – сколько их уже было, этих барышень-бабочек, и все они исчезли, а она, Вера, по-прежнему рядом с Сергеем. По-прежнему хозяйка его дома, его жена и мать его детей. И никакая Полли этого изменить не сможет. Значит, стратегия самая простая и привычная – спокойная и невозмутимая доброжелательность. Мужчина должен быть уверен, что дома его ждут не скандалы и разборки, а уют, забота и нежность любящей жены. Тогда он от любой, даже самой суперсексуальной любовницы непременно будет возвращаться к родному очагу.
Вот только, боже, как же это сложно – встречать любимого мужа после поздних «деловых встреч», утомленного, пропахшего чужими духами, и оставаться нежным и заботливым слепоглухонемым роботом… Иногда Вере даже начало казаться, что ее любовь к мужу потускнела, словно темная облачная тень незаметно наползла на солнце. Конечно, Сережа по-прежнему оставался самым главным человеком, единственным мужчиной в ее жизни, но… но разве не мог бы он быть хоть капельку более чутким, более любящим, более заботливым отцом и мужем? Неужели это так сложно – расщедриться на улыбку, на комплимент, да просто на вечер, проведенный с женой и сыновьями? Мальчишки ведь уже забывать стали, как отец выглядит, хоть фотокарточку показывай! А Полли все не исчезала, наоборот, казалось, Сергей привязывался к ней все сильнее и сильнее…
Неизвестно, сколько Вера выдержала бы эту пытку – неделю, месяц, а может быть, годы… а что, живут же так, между небом и землей, некоторые женщины всю жизнь. Но, как ни тяжело было Вере, отважиться на решительные действия она не могла. Полли оказалась более смелой, а может, просто не могла так бездарно тратить время. Ведь как бы Вере ни было тяжело, статус жены и хозяйки дома был при ней, а Полли, хотя Сергей практически все время проводил у нее, оставалась всего лишь любовницей. Вера так и не узнала, что там произошло – то ли Полли потребовала, чтобы он развелся и женился на ней, то ли нашла себе более перспективного потенциального мужа, то ли Сергей просто надоел и она выгнала его, – но однажды он вернулся домой несчастный, опустошенный, признающий свою вину, исполненный раскаяния и желания эту вину искупить.