Три сестры: Вера
Шрифт:
– Глупости. На что ты собираешься жить? У тебя двое сыновей, ты помнишь об этом?
– Помню, конечно. Кстати, о мальчиках, я обещала их из школы забрать и погулять немного. Так что мне пора бежать. Вечером поговорим, но мы вернемся часов в семь, не раньше.
– Да уж не сомневайся, поговорим. Я тебе далеко не все высказала.
Разумеется, вечером возвращения Веры с мальчиками вместе с матерью ждали и сестры – Софья Николаевна первым делом позвонила Наде и Любе и сообщила шокирующие новости. Вера загнала Вовку и Павлика в комнату и велела делать уроки. Мальчики были крайне недовольны. Мало того что после веселой прогулки их привезли не домой, а к бабушке, которая, вопреки обычным представлениям, особой нежности к внукам не испытывала и они платили ей той же монетой, но им еще предстояло остаться здесь ночевать, всем троим в одной комнате! Когда мальчишкам велели не тратить время на пустые разговоры, а заняться домашними
Впрочем, сестры немного отвлекли ее от этих переживаний. Софья Николаевна, вопреки ожиданиям, больше молчала (наверное, приберегала аргументы для сольного выступления), предоставляя право высказаться младшим дочерям. И они воспользовались этой возможностью сполна. Разумеется, Надя с Любой тоже знали о постоянных изменах Сергея и, в отличие от Софьи Николаевны, относившейся к этому мелкому, по ее мнению, недостатку зятя с благородным спокойствием, всегда этим очень возмущались. Каждая в своем стиле, разумеется: Люба, у которой большая, но не слишком удачная любовь состояла из череды коротких периодов совместной жизни, измен, счастливых примирений и скандальных уходов, скорее тихо сочувствовала, а Надя, муж которой, кажется, даже не подозревал о существовании в мире других женщин, кроме обожаемой супруги, шумно требовала от Веры энергичных действий. Она была уверена, что, если бы старшая сестра встретила пару раз своего благоверного после любовных похождений со сковородкой в руке, тот быстро понял бы, как надо жену любить.
Сейчас же они в первую очередь желали понять, что случилось. Ведь если столько лет Вера терпела, то сейчас что изменилось? Да еще вот так, вдруг? Ведь в последнее время, наоборот, все стало налаживаться, ведь о чем-то они договорились, если так радостно рванули в Таиланд? Или именно там что-то произошло? А что?
Вера объяснять что-либо отказалась. «Я с ним жить больше не могу и не буду. Все, ноу комменте». Это было просто невозможно рассказать, пусть даже самым родным людям, о том счастье, легком и радужном, словно мыльные пузыри, которое переполняло ее последнее время, о мечтах, о планах на будущее, и так же невозможно рассказать, как легко, походя, это счастье, эти мечты и это будущее были уничтожены, полопались, как те самые мыльные пузыри, оставив после себя только грязные влажные разводы. Впрочем, если Надя искренне ничего не понимала, то Люба, похоже, догадывалась. И чувствовала, что помочь сестре в этой ситуации она не сможет. Ну разве что денег немного подкинуть на первое время.
Так она, кстати, и сделала. Уже в коридоре, собираясь выйти следом за Надей, Люба сунула старшей сестре в карман несколько сложенных бумажек, пробормотав:
– Тебе теперь пригодится.
– Спасибо. – Вера на мгновение сжала ее пальцы.
– Да чего там. Я бы тебя к себе позвала, но здесь у вас хоть своя комната будет. Хотя, если мать совсем достанет, бросай все и перебирайся ко мне. Как-нибудь уместимся.
– Спасибо, – повторила Вера.
Софья Николаевна, пробормотав что-то невнятное, но явно нелестное о неблагодарных дочерях, удалилась в свою комнату. Вера убрала посуду, привычно протерла пол на кухне, огляделась по сторонам – что-нибудь еще надо сделать? Ах да, мальчишкам завтрак! Или уж завтра утром, что-нибудь простенькое? Готовка – дело не бесшумное, там стукнешь, тут звякнешь, не хочется сегодня выслушивать еще претензии матери, что ей спать не дают. С другой стороны, не лучше будет, если разбудить ее возней на кухне в шесть утра.
Сергей позвонил в начале первого.
– Верка, ты где?! – возмущенно спросил он. – Почему тебя дома нет? И вообще, как с утра пропала…
– Ты что, только что пришел? – перебила она.
– Ну… да. А что такого? У меня была деловая встреча, я устал как собака, возвращаюсь домой, а тебя нет! Я, между прочим, есть хочу!
– Я ушла от тебя. – Вера изо всех сил старалась, чтобы ее голос
– В каком смысле «ушла»? Куда?
– Пока к маме. Сережа, я больше не могу жить с тобой. Я не могу… – Она все-таки не сдержалась и всхлипнула. – Я знаю, ты снова был у той женщины.
– Вер, ты с ума сошла? Что вдруг среди ночи за наезды? При чем здесь какие-то женщины?
– Не какие-то, а вполне конкретные. Я ушла еще утром, а ты это заметил только сейчас. Потому что ты был у Полли, так ведь?
– Ну… – У него хватило совести смутиться. – Вер, ты же понимаешь, это ничего не значит! Ну, Полли, и что? Я же верный муж, я дома, а вот ты неизвестно где! Кончай дурить, возвращайся! У меня завтра важная встреча с партнерами, мне нужно документы просмотреть, а я тут тебя уговариваю! Приготовь мне рубашку, ту, голландскую, и проверь синий костюм. Там нижняя пуговица на пиджаке на одной нитке висела, ты ее пришила? Вера? Алло, Вера, ты слышишь меня?
– Не слышу, – зло ответила Вера и нажала на кнопку.
Пуговицу к костюму она давно пришила, и голландская рубашка, чистая и отглаженная, висела на плечиках в шкафу, но сообщать об этом мужу Вера не собиралась. Захочет, сам найдет, не маленький. Она еще немного посидела, глядя на телефон, – вот сейчас он снова зазвонит, вот сейчас… Телефон молчал.
То есть что? То есть это и все? Вся его реакция? Он действительно считает, что она немедленно, распустив косы по ветру, бросится домой? Вера вытерла ладонью слезы и снова уставилась на телефон. Через полчаса она поняла, что звонка не будет. Скорее всего, Сергей уверен, что ее неожиданный бунт закончится ничем – позлится, попсихует, посидит денек-другой у мамы, а потом вернется, никуда не денется. Но сама Вера уже знала, что это окончательно, это навсегда. Потому что Сергей ничего не понял. Потому что он назвал себя верным мужем, хотя даже не пытался скрыть существование Полли. А главное, потому, что он спросил о синем костюме и голландской рубашке, но даже не вспомнил о сыновьях.
Сергей не позвонил и на следующий день. Впрочем, у Веры не было времени переживать по этому поводу. Прежде всего надо было устроиться на работу. Она пошла по старому адресу, на хлебозавод. Точнее, того предприятия уже не существовало, теперь это было ООО «Пекарня», но пекарня эта была в том же помещении, и даже знакомые среди работников нашлись. Приняли ее быстро и без проблем – у печи стоять охотников мало, так что работники всегда нужны. Больше времени заняло оформление санитарной книжки в ближайшей поликлинике, но до конца рабочего дня Вера успела все сделать, и уже завтра можно было выходить в утреннюю смену. Потом пошли домашние дела – мать не могла не пустить ее с детьми к себе, но условия поставила довольно жесткие. Вера должна была ежедневно убирать во всей квартире – за чистотой Софья Николаевна всегда следила весьма придирчиво. Кроме того, разумеется, стирка, глажка, закупить продукты, приготовить… А еще поговорить с сыновьями, как-то объяснить им происходящее, стараясь не травмировать хрупкую детскую психику… кто бы подсказал, как это вообще можно сделать?!
На следующий день Вера уже не ждала звонка от мужа. На работу ей надо было к семи часам, поэтому она, даже не пытаясь привлечь бабушку, включила мальчишкам будильник и строго проинструктировала Вовку как старшего: чем завтракать и когда выходить в школу. И чтобы зубы почистить не забыли. И чтобы после завтрака на кухне обязательно за собой убрали. И вот их одежда, на стуле, приготовлена. И после школы сразу домой. И… И… И…
Сыновьям это все, естественно, не нравилось. Из путаных невнятных объяснений мамы они не могли понять: почему нужно жить у бабушки, которая недовольно морщится каждый раз, когда они попадаются ей на глаза? У них ведь есть прекрасный дом, в котором у каждого отдельная спальня, с отдельной удобной кроватью и отдельным компьютерным столом. И ходить по этому дому они могут где хотят и когда хотят. И тем более было совершенно непонятно, с чего вдруг маме вздумалось идти на какую-то работу, да еще в такую несусветную рань! И вообще они папу уже три дня не видели. Почему? Вера на эти вопросы ответить даже не пыталась. Просила только потерпеть немного и обещала, что скоро все наладится. Вот совсем скоро-скоро, еще только несколько дней, и она со всем разберется, и тогда уже…
Увы, лучше бы она собралась с силами и сразу поговорила с сыновьями откровенно и честно, потому что в результате все получилось намного хуже. Володя и Павлик тихо взбунтовались и после школы отправились домой. Мама же сказала – домой, вот они и послушались. Ведь их дом – совсем не тот, где живет бабушка, у них есть свой дом, где они много лет живут с родителями, с папой и с мамой. Вот туда, в этот дом они и вернулись после школы. Конечно, папа в это время всегда был на работе, а теперь и мама тоже, но ничего страшного, у Володи, как у старшего, был ключ, так что никаких проблем братья не ожидали. Наоборот, они предвкушали: пока родители вернутся, они на несколько часов станут полными хозяевами! Компьютеры, конечно, пока остались у бабушки, но телефоны-то с собой, да и телевизор тоже штука неплохая!