Три сестры. Анна
Шрифт:
– Вам лучше не шевелиться, - предупредила я.
– Иначе я выжгу вам глаза, а Лихо окончательно разорвёт вам шею. Я понятно объясняю? А то я тоже повторять не намерена. С ума сойти, я перевожу замечательные, из отлично выделанной кожи, ремни для остановки кровотечения и фиксации пациента на то, чтобы просто связать какого-то... Петуха из подворотни!
– Ну, связала.
– Где через четверть часа тишины спросил мой пленник.
– А дальше-то что?
– Честно? Пока понятия не имею. Будем ждать утра, чтобы попросить кого-нибудь вызвать йерлов.
–
Но этим планам к счастью не суждено было сбыться, потому что старший йерл очень ответственно относился ко всему, что делал. Поэтому ещё через полчаса меня навестили несколько йерлов. Один из них тут же поспешил в управу.
– Фрау!
– возмущённо посмотрел на меня старший йерл, когда явился по вызову.
– Я не виновата! Он сам пришёл!
– с неменьшим возмущением ответила я.
– Избил себя тоже он сам? Как его допрашивать, если он нуждается в помощи медикуса?
– фырчал йерл Ногарэ.
– Я ничего не скажу!
– сплюнул на МОЙ пол этот скот.
– Подержите его связанным ещё часок. Потом резко ослабьте ремень. Кровообращение восстановится, и уже онемевшие конечности начнёт выкручивать и сводить. Потом можно вернуть ремень на место и повторить.
– В отместку поделилась прошлым опытом я.
– И всё расскажет, да так, что не заткнёте!
Глава 28.
Глава 28.
На меня посмотрели сразу все.
– А что? Можно подумать никто не слышал, что Томас Саргенс каждый раз продавая такие ремни, объяснял как ими пользоваться и настоятельно советовал подсовывать под ремень бумажку с записью, когда наложили. На более поздних ремнях вон вообще чуть ниже пришивается специальный ярлычок.
– Показала я ремни.
– И конечно мне тоже объясняли почему так надо делать. И я проверяла, так ли это. А сейчас просто поделилась опытом. Потому что этот грубиян ведёт себя возмутительно! И угрожал мне! Обещал что я проведу выходные в компании очень злых и невоспитанных мужчин.
Объяснять откуда у тихой, скромной и, откровенно говоря, забитой аптекарши такие познания нужно было правдоподобно и сразу.
– Вот, - присел на корточки рядом с бандитом старший йерл.
– Видишь, до чего ты довёл уважаемую фрау из хорошей семьи? Ай-яй-яй, да ты опасен для общества, поэтому отправлю-ка я тебя... Куда ты там обещал фрау? В компанию к невоспитанным, а где я тебе воспитанных за решёткой найду? И к злым парням. Правда, парни?
– А то! Вместо спокойного сна на дежурстве бегай тут, забирай, оформляй, допрашивай, проверяй, снова допрашивай, следи, чтобы он не буянил и на стены лицом не кидался. А потом ещё и объяснительные пиши, как он лицом об пол тёрся.
– Мрачно перечислил один из йерлов.
– Так что не знаю как и кто, а я точно б. уду очень, очень зол!
– Держите, - достала я одну из копий справочника лекарственных растений.
Я
– Зачем?
– йерл, которому я протягивала справочник, смотрел на меня с непониманием.
– Видите ли, данный мужчина пытался незаконно завладеть лекарственными средствами. Почти все они имеют растительное происхождение. Должны же йерлы понимать они нашли у обвиняемого детскую коллекцию красивых цветочков или сырьё, для получения лекарства? Никого не удивит наличие такого справочника в допросной.
– Я понимала, что иду по очень тонкому льду и сильно рискую, но уж очень хотелось развязать йерлам руки в деле изоляции этого субъекта на подольше и подальше от меня и моей аптеки.
Поэтому я со всей силы ударила йерла, не торопящегося принять подарок, по плечу.
– Фрау!
– отскочил он от меня, потирая плечо.
– А синяка не будет, - улыбалась я.
– И костяшки пальцев не пострадают. Что кстати обычно противоречит утверждениям, что преступник сам кидался лицом на стены. А если прижать этот справочник к груди...
– Как самое дорогое и ценное для этого без пяти минут каторжанина, - уже куда более заинтересованно смотрел на меня сотрудник управы.
– Да-да, он же охотится за лекарствами, - напомнила я.
– Так вот если прижать к груди и ударить по справочнику, то область поражения больше, можно и рёбра сломать. А вот следов побоев нет. И установить давность нанесённого удара тоже сложно. И проявляющиеся следы нехарактерны для полученных травм.
– Фрау, - мой собеседник смотрел на меня почти с восхищением.
– Знаете, в последнее время, что-то в горле першит. Я зайду к вам на недельке?
– Я вот даже знать не хочу, откуда у вас такие знания, - произнёс старший йерл, про которого я почти забыла.
– А вот, - показала я на полку на стене за стойкой.
– Салливан Реджинальд Саргенс. Монография о прижизненных и посмертных повреждениях костей и тканей. Труд всей жизни деда моего отца.
– И полагаю, что у вас найдётся по книге одного из ваших предков в качестве довода на каждый мой вопрос, - хмыкнул старший йерл.
– Уводите, пока испуганная фрау не вспомнила какую-нибудь прабабку, увлечённо описывающаю яды.
– Кхмм, - кашлянул один из йерлов, привлекая внимание.
Когда йерл Ногарэ повернулся к нему, то он указал на ту же полку, что и я до этого, только на одну из первых книг. "Эсфирь Саргенс. Яды. Смертельное искусство исцеления"- сплетались на корешки буквы старинного шрифта.