Три темные короны
Шрифт:
если яд разольётся.
– Есть ли сведения о преступлении? – спросила она.
– Нож с коротким лезвием, - ответила Натали. – По словам целителя, шестнадцать ударов.
Шестнадцать ударов. Слишком много – ярость. Гнев мог вызвать доверие к мести Вальтера Миллса. Но она не могла знать. Это так трудно…
Шкафы с ядами занимали две стены в комнате. Коллекция накопилась за годы, постоянно росла после бесчисленных экспедиций Арронов по островам и на материке. Травы,
сушеные ягоды со всех континентов, каждый
Она остановилась на ящике со знакомыми флаконами. Яд обеспечит медленную и кровавую смерть, разорвёт каждый орган.
– Парень, которого он убил, - спросила она, - умер сразу?
Или долго страдал?
– Сутки.
– Никакой пощады.
– Ты так думаешь? – спросила Натали. – Вопреки возрасту?
Катарина бросила взгляд на Натали. Она не часто выступала за милость. Но хорошо. Ладно, не это. Вместо того
Катарина открыла ящик и указала на баночки с сушёной корой ядовитого дерева.
– Хороший выбор.
Яд гайка находился в стеклянной банке. Всё так бережно уложено… Даже ящики и полки шкафов специально устроены,
чтобы яд не выпал из них и не испортил всё, если разольётся.
Меры предосторожности, вероятно, спасли множество нерадивых служанок от мучительных смертей.
Катарина положила яд на один из длинных столов и взяла ступку с пестиком. Кувшин с водой и маслом превращал это в смесь. К яду она добавила пудру ивы, чтобы уменьшить боль,
валерьяну, чтобы подавить страх. Большая доза, смерть не остановить, но это будет милостиво.
– Натали, - сказала она, - ты можешь попросить о кувшине хорошего сладкого вина?
Она всегда присутствовала при вводе. Натали держалась правил. Как Королева, Катарина должна была знать, что делает,
видеть, как они борются с цепями и против тех, кто вливает в них яд. Она должна видеть, как толпа на площади их пугает.
Сначала было трудно. Но прошли годы, и Катарина научилась держать глаза широко раскрытыми.
Глубоко под Волроем Вальтер Миллс сидел у задней стенки камеры и обнимал колени.
– Так быстро, - промолвил он. – Вы меня отсюда заберёте?
Во двор, чтобы смотрели люди?
– Королева предоставила вам милость, - сказала Натали. –
Вы умрёте тут, наедине.
Она смотрела на кувшин в руках Катарины и молча плакала.
– Стража, - сказала Катарина, направившись к ним. – Стол и три стула. Две чашки.
– Что вы делаете, королева Катарина? – тихо спросила
Натали. Но она не останавливала её.
– Откройте камеру, - промолвила Катарина после того, как стражник принёс стол. –
На мгновение Вальтер покосился на открытую дверь,
паникуя, зная, что это бесполезно. Катарина и Натали сели, и
Катарина налила вино в бокалы. Вальтер смотрел, как она это делала, словно ждал шипения или дыма. Но ничего не случилось – только странный сладкий аромат в комнате.
– Он убил мою сестру, - сказал он.
– Тогда ты должен был привести его к нам, - сказала
Натали. – Мы б с ним справились, уж поверь.
Катарина попыталась ласково улыбнуться.
– Думаешь, я просто хочу выпить? – спросил он.
– Думаю, это большая честь, - сказала Катарина, - сделать последний глоток с главой Арронов. Думаю, это лучше –
говорить и пить, пока не уснёшь, чем подняться наверх и задохнуться.
Она протянула бокал. Вальтер колебался несколько минут,
рыдал, но потом сел.
Натали заняла первый стул. Понадобилось много времени,
но Вальтер воззвал к мужеству и выпил – даже смог не плакать.
– Это… - он сделал паузу. – Прекрасно. Вы не пьёте,
королева Катарина?
– Я никогда не вкушаю свои яды.
Тень мелькнула на его лице. Он думал, что теперь знает,
что слухи верны, а никакого дара нет. Но это не имело значения. Яд был в его животе.
Вальтер Миллс пил, и Натали следовала с ним, пока он не покраснел и не опьянел. Они говорили о приятном. Его семья.
Детство. Он ослаблял дыхание, пока глаза наконец-то не закрылись и он не рухнул на стол. Пройдёт время, и его сердце остановится.
Натали смотрела на Катарину и улыбалась. Её дар к ядам мог быть слаб или вообще отсутствовать, но она так опытна в отравлении.
Волчья Весна
Джулс знала, что когда Джозеф вернулся домой, многое изменилось. Она не ожидала, что он плавно вольётся в её жизнь. Она даже не знала, отыщет ли он ей место столько лет спустя. Пять лет, казалось, это не так уж и много, но Джозеф за это время превратился в молодого мужчину. Может быть, его мир шире, чем Джулс, что искала своё место на юго-западе острова Феннбёрн.
Но это его дом. Его семья перевела дыхание. А он с Джулс был и после того, как они исчерпали свои запасы любезностей.
– Ты замёрзла? – спросил он, когда они прогуливались по улице мимо паба "Голова Льва".
– Нет, - сказа Джулс.
– Замёрзла, замёрзла. Твоя шея вжимается в плечи, - он осмотрел улицу. Зайти было некуда. Они оба устали от старых любителей посмотреть на них и подозрительные взгляды от народа, что ненавидел материк.
Лёгкий снег начинал падать, и Камдэн рычала и отряхивала свою шерсть. Делать нечего. Они должны признать, что пора сказать спокойной ночи друг другу, но оба ненавидели расставания.