Три закона Дамиано
Шрифт:
Рисовал он очень быстро, и в семь утра портрет был закончен.
Он молча встал, кинул кисти и пошел мыть руки от красок. Отец Павел уже храпел за столом, шофер подремывал, а Иван читал книги на латыни, которые нашел у Василия.
Лилит первой увидела эту картину.
Она закричала так, что ее могли услышать даже мертвые:
– Это я? Это я? Это я?
В этом крике была смесь всех человеческих эмоций: негодование, боль и восхищение. Мы с Иваном подпрыгнули от этого крика и тоже подошли посмотреть творение Матвея.
Иван
– Оденься, Нахема!
Сходство было не просто поразительным. Матвей пририсовал ей небольшие рожки, крылья летучей мыши и хвостик. На тело он нанес несколько каббалистических татуировок. В руке она держала вместо плетки меч. На коленках и локтях висели черепа, если судить по их размерам, то детские. Я насчитал их четыре.
Это была именно та Вика, которая стояла с нами рядом. Но она же была одновременно и детоубийцей, злой демоницей Лилит. Ее глаза горели ярким зеленым светом, который был виден даже в темноте. И я теперь понимал, как можно влюбиться или воспылать ненавистью к куску холста или скульптуре.
– Я хочу купить эту картину! – твердо заявила Лилит.
– Она не продается. Ты получила свой гонорар и отвали! – ответил я.
– Десять тысяч долларов!
– Деточка, она стоит больше. Даже у арабских шейхов не хватит денег, чтобы купить это.
– Двадцать тысяч!
Иван тоже смотрел на эту картину с непередаваемым чувством. Но он тихо прошептал:
– Потерпи немного. Может быть, она достанется тебе даже бесплатно. Но она еще нужна нам несколько дней.
Лилит уже закуталась в свою шубу, но на ее глазах появились слезы.
Иван накрыл картину покрывалом.
– Вика, сейчас приедут твои менеджеры. Они тебя не бьют, случайно?
– спросил я.
– Хочешь защитить меня, благородный рыцарь? – усмехнулась она.– К боли я привыкла. А эти «менеджеры» – мой брат и его одноклассник. Жаль, трахнуться сегодня не удалось. Весь день тепер живот болеть будет, – грустно добавила она.
За воротами раздался клаксон. За Лилит приехали.
– Передайте этому маляру, что если он захочет написать еще одну такую же картину, я ни копейки с него не возьму! Даже сама заплачу! А эта картина все равно будет моей!
Танцы на углях
На лице Ивана я не увидел особых эмоций. Как я понял, для него это было обыденной ситуацией. Так врач скорой помощи фиксирует смерть седьмого пациента за смену.
Сон не шел ко мне, но после стакана водки гармония между душой и телом наступила.
Проснулись мы уже после обеда.
– Пойдем на рынок, – предложил я.
Рынок жил своей провинциальной жизнью. Пьяный мужик в грязной спецовке пытался покрасить скамейку. Его мотало из стороны в сторону. Он регулярно опрокидывал ведро с краской и ронял кисточку. Было ясно, что завершить эту работу сегодня ему не удастся.
Совсем недавно здесь открылся секс-шоп «Перчик-на-дом». Снаружи окна были закрыты жалюзями
Здесь оказалось столько товаров для Лилит, что просто глаза разбегались – страпоны, фаллоимитаторы, вибраторы, ремни и намордники. Были и автоматы-толкатели с насадками разных размеров, одиночными и двойными. Надувные женщины и другие полезные устройства для мужчин.
Молодая продавщица увидела на мониторе, что меня ждет на улице не спутница, а спутник. Она невозмутимо пригласила меня в другой зал:
– Эта мазь на основе вазелина очень нежная. Она делает проникновение совершенно безболезненным. А эти резиновые шарики помогут Вам и Вашему другу посетить мир совершенно новых ощущений без каких-либо неудобств. Есть одиночные, двойные и тройные. Извлечение их очень простое, на шнурочке. Еще можем предложить дилдо разных размеров: номер 2, номер 4, номер 6 и даже «супер», длиной 30 на 6 сантиметров. Но этот размер берут только клиенты с большим опытом, это только на заказ.
Разочаровать столь грамотную продавщицу было неловко. Надо все-таки что-то купить в качестве признания ее профессионализма.
– Дайте одиночный шарик с веревочкой, только подлиннее.
Она с улыбкой упаковала его и пожелала мне приятного досуга. И добавила, что у них есть еще товары, которые не выложены на прилавок.
Я спрятал этот шарик в карман и вышел. Иван с издевкой спросил меня:
– Нашел себе что-нибудь полезного?
– Да. Надувную «Монику».
– И где же она?
– Пока выходил из магазина, за гвоздь зацепился. Она сдулась, и ее пришлось выбросить. Нет в жизни счастья, единственный шанс! И такая смерть любимой, прямо на моих глазах!
– Так купил бы себе другую куклу!
– Я однолюб!
Я не заметил, что прошедшее вчера и сегодня утром наложило на него какой-либо отпечаток. «Демоном больше, демоном меньше!» – это было написано на его лице.
Итальянцы обычно эмоциональны. Но профессия Ивана предполагает хладнокровие. Иначе не было бы у этих датинян гениальных хирургов и историков. А темперамент свой они могут показать и в других ситуациях.
Мы направились в сторону продуктовых рядов, прошли мимо ларька жевательной резинки «Жуй с нами. Оптом и мелким оптом» и вошли в мясной павильон.
Там приятно повеяло прохладой, что было очень кстати в такую жару. За прилавками восседали большей частью матроны с пышными фигурами.
Возле ценника «Говядина кроликовая» я остановился. Продавец был усатым мужчиной в белом замызганном халате. Несмотря на то, что он сидел в помещении, он не снимал головной убор типа «аэродром», надетый поверх белого колпака. Продавец тайком покуривал, а под прилавком держал стаканчик с красной жидкостью, к которой регулярно прикладывался.
– Почем кошатина, мичуринец?