Три жениха для попаданки
Шрифт:
— То есть, ты вытащила меня из моего мира, чтобы я повторила твой подвиг, но по-другому? — воскликнула я. За решёткой через коридор громко откликнулись:
— Эй, ты там не сходи с ума! Рано ещё! Ты и дня не просидела взаперти!
Проигнорировав Везанну, я спросила у девочки:
— И чего ты хочешь от меня? Ты дала мне магическую силу, но её не хватает, чтобы даже выбраться из этой заколдованной тюрьмы!
«Ты даже представить не можешь, какие силы я в тебя вложила! — рассмеялась Богиня. — Тюрьма не может
— Ничего не понимаю, — пробормотала я к вящему удовольствию девочки. — Что я должна делать?
«Так не интересно! — она надула губки. — Ты хочешь список дел? Я тебе его не дам. Сама поймёшь, как поступить».
— А вдруг я поступлю не так, как ты задумала?
«Тогда я постараюсь накопить много сил и начать всё снова».
— Скажи хотя бы, ради чего ты перенесла меня сюда?
«Они мучают меня… Они просят. Много просят, молят о смягчении наказания, о свободе, о том, чтобы замуж выдали за того, кого хотят, а не того, кого укажет хозяин… Я устала и ослабла. Слишком много просьб, я не могу их удовлетворить все. А ты сможешь».
— Предлагаешь мне стать твоей заместительницей? Я не собираюсь умирать! Чтобы стать богиней, надо же умереть, да?
Девочка встала, расправила длинную юбку платьица и глянула на меня лукаво:
«А если умирать не надо, ты сделаешь? Не забывай, что я дала тебе огромную силу магии!»
— Это шантаж, между прочим. Я ничего не просила.
«Никто не сможет исполнить твоё самое главное желание, кроме меня!»
— Моё самое главное желание — попасть обратно домой. Хочешь сказать, что отправишь меня в мой мир, если я совершу здесь отмену женско-крепостного права?
Я тоже встала, хотя ноги и затекли. Теперь я возвышалась над Богиней, и ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Фыркнув от досады, девочка легко поднялась в воздух и зависла на одном уровне со мной. Ишь, какая гордая!
«Если они прекратят осаждать меня молитвами, высасывающими всю силу, я отправлю тебя домой. Довольна?»
— Да! — сказала я, а потом пожалела об этом. Домой — это хорошо. Но устроить революцию в королевстве… Ну, пусть не настоящую революцию, всего лишь признание равных прав женщин и мужчин… Кто ж мне позволит?
«Метка напомнит тебе о твоём обещании».
— Метка! Зачем было меня метить? — с досадой спросила я.
«А как иначе ты смогла бы попасть во дворец?»
— Всесильная богиня, — фыркнула я.
«Не испытывай моё терпение, — радостно и весело улыбнулась Богиня. — То, что я дала, я могу и отобрать!»
— Ты не сделаешь этого, потому что у тебя не осталось сил выдернуть очередную суфражистку из моего мира! — так же радостно и весело улыбнулась я ей.
«Ничья. Так говорят в твоём мире?»
— Именно так.
«Прощай».
— А как… Как я попаду домой, если выполню обещание?
«Я не
Искры вспыхнули ярко и стали гаснуть. Силуэт маленькой Богини потерял форму и постепенно испарился.
А я осталась в полной темноте в одиночной камере казематов дворца.
Под шорох крысиных лапок думается легко и быстро. А если нет отвлекающих факторов в виде света, людей, пейзажа и прочего, то мысли вообще летят, как сумасшедшие!
Как я и говорила, бабам надо дать магию. Тогда шансы уравняются. Мальчики с Марса, девочки с Венеры, это всем известно. Мальчики разрушают, девочки созидают. Сексизм? Возможно. Но это единственно известный мне метод по избавлению Богини от спама молитв. Революция, освобождение женщин и право для них решать свою судьбу, жизнь, всё такое…
Но как этого достичь практически?
Уговорить короля?
Нет, я, конечно, умная девочка и вообще хороша в споре, но король меня даже не примет, не то чтобы послушать и исполнить мою просьбу.
Тут надо действовать нагло и напористо. Как Гевин. Пришёл, увидел, победил.
При мысли о Гевине в моей груди отчего-то потеплело. Как будто вдохнула воздуха из парной. Эх, что он сейчас делает? Обедает, наверное… Забыл обо мне. А я тут кукую. Есть вообще-то хочется. Ромбушек бы с фиранью… И омлет. И винчика того слабенького… Хотя, может, ромбушки — это только для прислуги? А винчик для дам поприличнее?
В животе опять забурчало, наверное, чисто рефлекторно. Блин, когда тут обед-то? И вообще, сколько мне тут сидеть? Мне надо продвигать идеи феминизма и суфражизма в массы. А как их продвигать, если тут только крысы и узницы? Может, позвать охрану?
А зачем мне охрана?
Что сказала девочка Богиня? Она меня накачала такой силой, что ого-го! А ещё… Только мой дух может удержать моё тело, а стены тюрьмы не могут. Так что, выйти, что ли? Сходить на кухню, подкрепиться, а там можно и к королю.
А как выйти?
Я встала, потянулась. От сидения на твёрдом полу попа закаменела, а ноги затекли. Сделав парочку приседаний, размяла мышцы спины и встала на условной середине камеры. Как там было дело в тайном проходе? Я подумала про свет, и свет стал.
— Хочу свет, — тихо сказала в пустоту.
И даже почти не удивилась, когда вокруг меня зажглись вездесущие светлячки. Отлично. Следующим моим шагом будет…
— Хочу, чтобы решётка открылась.
Скрип ржавых петель напугал крыс. Тяжёлое железо само собой отодвинулось, освобождая выход. А я хороша. Чудо как хороша!
Выпрямив спину, я гордо задрала подбородок и твёрдой поступью вышла из проклятой камеры. Искры плыли рядом, уже не прыгая и не суетясь. Словно Богиня их успокоила. Впрочем, искры — это магия, а Богиня — её дочка. В общем, хорошо так идём, по-семейному.