Три жизни Юрия Байды
Шрифт:
— Байда с моей матерью принес нам в лес продуктов и просился со мной.
Купчак пожал плечами, вздохнул:
— Может быть, сама судьба привела вас в родные края, чтобы спасти от гибели мать. Думайте, лейтенант!
Вечером на пустыре за домами состоялось строевое собрание. Афанасьев изложил обстановку, которая в основном и так всем была известна. Потом говорил Купчак. Он правильно уловил настроение десантников и понимал опасения Афанасьева за будущее группы. Настоящий командир всегда стремится к определенной самостоятельности,
— Дела, товарищи, неблестящи и у вас, и в партизанском отряде, который я представляю. О ваших трудностях рассказал лейтенант, а у нас беда в том, что базу, заложенную нами в лесу, кто-то выдал фашистам. Мы остались без оружия, без снаряжения и продовольствия. Это усложняет и затягивает комплектование отряда. Нами за короткое время принят ряд срочных мер, раздобыли немного оружия, есть мука, скот. Плохо с боеприпасами, со взрывчаткой, но самое плохое — это отсутствие специалистов по военному делу. Просто, товарищи, крах! А у вас есть достаточный боевой опыт, профессиональная подготовка. Вы могли бы стать боевым ядром отряда, у вас бы учились другие. Я советую вам присоединиться к отряду на правах отдельного подразделения во главе со своим командиром.
Купчак заметил, как во время его речи на лицах десантников проскальзывали скептические ухмылки.
— А чем гарантируется ваше обещание? — спросил Афанасьев, глядя в землю.
Купчак немного подумал, сказал твердо:
— Моим словом коммуниста.
Собрание разноголосо шумело. Химинструктор Варухин ворчал:
— Это, знаете, начинает быть похожим на концерт шарманки с симфоническим оркестром, если не хуже… Лично мне здесь делать нечего. Какая у вас тут химия?
— Тебе все не так, все не по тебе, — отозвался Максим Костылев.
— Не дойдем мы до своих без помощи.
— Жди персональный самолет!
— Да будет вам! Помолчите!
Спорили недолго. Ясно было всем: где ни воевать, а надо воевать. Добраться до фронта шансов мало, распустить группу — преступно. Тем более что десантники специально подготовлены для действий на занятой противником территории в отрыве от своей базы.
— Значит, заметано! — повеселев, сказал Купчак. — А теперь к делу. В дальнейшем вам придется вести пешую разведку, а добудете лошадей — конную. Что такое знание местности для разведчика?
— Альфа и омега, — ответил Максим с важностью.
Довольный Купчак улыбнулся.
— Правильно, молодец! Значит, сегодня отдыхать, а завтра небольшое задание: надо поймать одного лесника-предателя.
Приказ десантники выслушали стоя, как это бывало в недалеком прошлом, когда они с парашютами за спиной стояли на территории аэродрома и слушали своих командиров. Собрание кончилось. В силу вступала железная воинская дисциплина, начиналась неведомая партизанская жизнь.
Предателя-лесника
Вдруг совсем близко послышался кашель. Разведчики переглянулись, зашарили вокруг глазами. Видят, из густой заросли краснотала вылезает сутуловатый старикан с седой короткой бородкой. На нем неуклюжий плащ из брезента, мокрые, залепленные грязью сапоги, на голове картуз. Старик по виду смирный, стоит, кашляет. Руки держит в карманах. Максим направил на него автомат.
— Кто такой?
Неизвестный перестал кашлять, посмотрел исподлобья узенькими колючими глазками на Максима, затем на свои захлюстанные сапоги, спросил:
— Это вы мне?
— А то кому ж?
— Утопленник я, — показал он на свои мокрые ноги.
— Шу-у-тник… А между прочим, пророчества сбываются… — кивнул Максим на глубокую колдобину с водой. Нахмурился строго: — Что здесь делаешь?
— Лес сторожу.
Разведчики выразительно посмотрели друг на друга, встали по бокам у старика.
— От кого же ты, папаша, лес стережешь?
— От злоумышленников всяких…
— Предъяви документы, — приказал Максим.
— Где ж я возьму документы, ежели у меня их нет?
— Папаша, шутки по боку! Показывай, иначе… у нас это быстро!.. — шевельнул Максим стволом автомата.
Лукавая усмешка тронула тонкие губы лесника. Сказал:
— А я подумал было, вы — грибники из Чугров…
Максим побагровел до ушей, выругался про себя. Болтал, болтал, а пароль, который сообщил ему Купчак, не спросил. Ответил старику хмуро, с досадой:
— Мы и лещину трясем…
Седобородый осклабился во весь рот, полный ровных желтых зубов.
— То-то вижу — лихой народ…
Он все еще держал руки в карманах и вдруг откинул полы плаща, и разведчики увидели, что у него вместо карманов — прорехи, а из прорех торчат зажатые в руках пистолеты. Максим готов был сквозь землю провалиться. Разведчик, называется! Промах за промахом, опростоволосился совсем. Окажись старик врагом, уложил бы всех за одну секунду.
— Ну чего вы, словно обалдели? — обратился старик к Максиму, пряча пистолеты. — Я командир отряда «Три К» — Коржевский Карп Каленикович. Будем знакомы. Вы парашютисты, о вас мне сообщил Купчак. Значит, за лесником отправились? Не ходите, его поймали. Пойдемте обратно.