Трибунал для Героев
Шрифт:
Дважды находился в оперативной разработке НКВД, но судим не был:
Герой Советского Союза (1957) майор Гаврилов Пётр Михайлович (1900–1979 гг.) — в 1918 г. добровольцем вступил в ряды Красной Армии. В 1925 г. окончил Владикавказскую пехотную школу, в 1939 г. — Военную академию имени М.В. Фрунзе. Участвовал в советско-финляндской войне. В 1941 г. — командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии. В марте-июне 1941 г. находился в оперативной разработке НКВД, как подозреваемый в распространении антисоветских пораженческих настроений. С 22 июня по 23 июля 1941 г. руководил обороной Восточного форта Брестской крепости. 23 июля был тяжёло ранен и пленён. Освобождён из плена в мае 1945. Проходил проверку в фильтрационном лагере НКВД. По итогам ее проведения — восстановлен в звании, но исключен из партии. До июля 1946 г. служил в Советской Армии.
«Умираю, но не сдаюсь». Эти слова, нацарапанные слабеющей рукой одного из бойцов, оборонявшего Брестскую
Все изменилось после того, когда писатель Сергей Сергеевич Смирнов, проделавший поистине титаническую работу, буквально по крупицам восстановил события первых дней войны. Это действительно была сенсация. Но состоялась она только во второй половине 50-х годов. А в 41-м оценивались те события руководством страны совсем по иному — и на уровне рядовых бойцов, и в целом по всему Западному фронту.
Практически все генералы и офицеры, перечисленные в телеграмме Мехлиса от 6 июля 1941 г., были преданы суду военного трибунала. [250] Среди них — начальник артиллерии Западного фронта генерал-майор Н. Клич, [251] командир 14 мехкорпуса генерал-майор С. Оборин, [252] командир 9-й сводной авиадивизии Герой Советского Союза генерал-майор авиации С. Черных, [253] командир 42-й стрелковой дивизии генерал-майор И. Лазаренко, заместитель командующего ВВС Западного фронта генерал-майор авиации А. Таюрский. [254]
250
упомянутому в телеграмме Мехлиса начальнику топографического отдела штаба округа полковнику И.Г. Дорофееву, участнику многих памирских экспедиций, чудом удалось избежать участи своих сослуживцев, см. Военно-исторический журнал, № 6, 1999 г., с.19; о предании суду военного трибунала некоторых военнослужащих, упомянутых в телеграмме Мехлиса, было указано в приказе войскам Западного фронта № 1 от 6 июля 1941 г.
251
Родился в 1895 г. в г. Карсе (ныне Турция). С 1920 г. в Красной армии. Арестован 8 июля 1941 г., обвинен в преступной бездеятельности (ст. 193-17 п. «б»), которая, по версии следствия выразилась в том, что Клич «проявил растерянность и не осуществлял руководства артиллерией войсковых соединений, входивших в состав Западного фронта, и не принял надлежащих мер к эвакуации боеприпасов из тыловых складов, в связи с чем значительная часть артиллерии и боеприпасов была захвачена врагом». Осужден ВК ВС 17 сентября 1941 г. Приговор приведен в исполнение 16 октября 1941 г. Посмертно реабилитирован в 1957 г.
252
Родился в 1892 году в Тверской губернии. Осужден военной коллегией к расстрелу 13 августа 1941 г. по ст. ст. 193-17, п. «б» и 193-22 УК РСФСР. 11 января 1957 года пленум Верховного Суда СССР, рассмотрев протест заместителя Генерального прокуратура СССР, констатировал, что Оборин был осужден и расстрелян необоснованно. В постановлении пленума, прекратившего дело за отсутствием в его действиях состава преступления, прямо указывалось, что отсутствуют какие-либо доказательства виновности Оборина в совершении вмененных ему тяжких преступлений
253
о нем в следующей Главе.
254
Таюрский Андрей Иванович, 1900 года рождения, в 1922 году вышел из ВКП/б/ из-за несогласия с НЭПом. В 1919 году служил в армии Колчака. До ареста — командующий ВВС Западного фронта, генерал-майор авиации. Арестован 8 июля 1941 года. Расстрелян в 1942 г.
В своей ответной телеграмме Сталин приветствовал предание суду этих лиц, назвав предпринятые Мехлисом меры одним из верных способов оздоровления фронта.
Как же проводилось оздоровление? Дать ответ на этот вопрос весьма непросто. Дело в том, что в отличие от получившего уже в 1941 году широкую огласку дела Павлова, о судебных процессах над другими командирами соединений Западного фронта до сих пор сведений очень мало. Поэтому, прежде чем реконструировать эту неизвестную историческую страницу войны и рассказать о том, когда, за что судили Лазаренко и других, и какова была степень их вины, необходимо хотя бы вкратце дать общую панораму драматических событий 22
Западный особый военный округ прикрывал советскую границу на протяжении около 470 километров — от Гродно до Бреста.
На правом фланге были сосредоточены войска 3-й армии, возглавляемой генерал-лейтенантом В. Кузнецовым. На левом — границу прикрывала 4-я армия генерала А. Коробкова. В центре же Западного фронта находилась 10-я армия под командованием генерал-майора К. Голубева. Каждой армии была придана сводная (смешанная) авиадивизия. Причем, 10-й армии придавалась наиболее мощная в округе 9-я САД генерала С. Черных. Штаб армии и штаб этой авиадивизии находились в Белостоке.
В состав 4-й армии входили 14-й мехкорпус, возглавляемый генералом С. Обориным, со штабом в Кобрине и оказавшаяся на острие удара 42-я дивизия генерала И. Лазаренко, дислоцированная в Бресте.
События в первые часы и дни нападения на этом участке фронта развивались следующим образом.
Примерно в 2 часа ночи 22 июня диверсанты повредили проводную связь штаба 4-й армии с войсками. Когда ее в 3 часа 30 минут восстановили, командующий армией получил приказание командующего войсками округа о приведении частей в боевую готовность. Причем в первую очередь предписывалось бесшумно вывести из Брестской крепости «пачками» 42-ю стрелковую дивизию. Генерал А. Коробков тут же по телефону отдал приказание начальнику штаба дивизии поднять ее по тревоге и выдвигать из крепости в район сбора.
В самом, пожалуй, авторитетном и достоверном источнике информации о начале боевых действий в районе дислокации 4-й армии, — воспоминаниях начальника штаба этой армии Л. Сандалова говорится: «В 4 часа 15 минут начальник штаба 42-й стрелковой дивизии доложил, что противник начал артиллерийский обстрел Бреста…приказы и распоряжения о приведении войск в боевую готовность опоздали. Война уже началась, застав войска 4-й армии врасплох… Наиболее интенсивный артиллерийский огонь велся по военным городкам в Бресте и особенно по Брестской крепости, которая была буквально покрыта разрывами артиллерийских снарядов и мин…Приказание о выводе из крепости частей 42-й стрелковой дивизии, отданное лично командующим 4-й армией генерал-майором А.А. Коробковым начальнику штаба дивизии по телефону в период с 3 часов 30 минут до 3 часов 45 минут, до начала военных действий не успели выполнить. Едва начальник штаба этой дивизии майор В.Л. Щербаков собрал командиров частей для вручения им распоряжений, как началась артиллерийская подготовка врага. Командира дивизии генерал-майора И.С. Лазаренко разыскать и поставить в известность о полученном приказании не удалось». [255]
255
Сандалов Л.М. «Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны.», М, Воениздат, 1961
Из этого следует, во-первых, что комдива на тот момент в крепости не было. А во-вторых, — что подчиненные ему части из крепости вывести не успели. Некоторые подразделения отошли. Остальные укрылись в Цитадели. В каком месте Лазаренко застало известие о нападении, сегодня уже не установить. Но то, что он никуда не бежал, оставался с подчиненными войсками и пытался организовать оборону — факт очевидный. Видимо, первое, что попытался сделал генерал, — так это собрать остатки своих частей в районах сбора по тревоге, с тем чтобы выдвинуть их для занятия своей заранее установленной оборонительной полосы, которая находилась северо-западнее Бреста, на правом фланге Брестского укрепленного района, в районе Семятичи. Но этот городок, как известно, находился рядом с границей и был уже занят врагом.
Рубеж обороны части 42-й стрелковой дивизии, вышедшие из Бреста, смогли организовать только на подступах к Жабинке, а 459-й стрелковый и 472-й артиллерийский полки — по линии Жабинка — Хведковичи. Но силы были неравными и остатки дивизии с боями стали отходить к Кобрину. Причем, как отмечал Л. Сандалов, к этому времени части 42-й и 6-й стрелковых дивизий существенно поредели, [256] перепутались и управлялись командиром корпуса и командирами дивизий весьма слабо.
256
больше всего пострадали находившиеся в крепости главные силы 42-й стрелковой дивизии — 44-й и 455-й стрелковые полки
Почему это произошло? Сегодня ни у кого уже нет сомнений в том, что фашисты нанесли наиболее мощные и массированные удары именно на западном направлении. Как раз по указанным частям и соединениям. На войска ЗапОВО, согласно плану «Барбаросса», обрушила свою мощь группа немецко-фашистских армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока, которую поддерживал 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала Кессельринга. Эти фельдмаршалы и явились главными «виновниками» произошедшей трагедии, а вовсе не генерал Лазаренко и другие участники состоявшихся судебных разбирательств.