Трибунал

Свен Хассель

Вокруг стола толпятся восхищенные подхалимы, временные мальчики на побегушках, которые остаются в гарнизоне лишь до тех пор, пока устраивают своего хозяина.

Порта останавливается и с деланным удивлением хлопает себя по лбу.

— Как. ты все еще жив, вонючка? — радостно кричит он. — Говорил тебе кто-нибудь, что ты похож на грязную задницу? Давайте проветрим столовую. Тут несет, как в канализации!

— Ты стерпишь это? — спрашивает оружейник, угодливо наклоняясь к Вольфу, который откидывается вместе со стулом назад, подражая

важным персонам, которых видел в американских фильмах. Оценивающе смотрит на Порту, нисколько не чувствуя себя оскорбленным. Это роскошь, которая может стоить денег, а деньги — единственное, что Вольф любит и чтит. Ему можно плевать в глаза, если ты готов платить за эту привилегию.

Малыш хватает оружейника за грудки и поднимает, словно готового к закланию кролика.

— Ты чего? — кричит оружейник, суча в ужасе ногами.

— Заткнись, вошь, — рычит Малыш; он настроен ломать вещи, колотить людей, крушить, что попало, — словом, охвачен нормальным, здоровым порывом делать то, на что другие обратят внимание.

Главный механик Вольф смеется, довольный перспективой оживления унылого, серого дня. Подхалимы громко смеются вместе с ним. Они просто не смеют вести себя иначе.

— Ты смеешь поднимать руку на унтер-офицера! — кричит оружейник, пытаясь ударить ногой Малыша в лицо.

— Унтер-офицера! — презрительно усмехается Малыш, вертя его в воздухе, будто лопасть крыла ветряной мельницы. — Ты всего-навсего принадлежность к шомполу!

— Убей его, — человеколюбиво предлагает Порта, осушив залпом большую кружку пива. Довольно рыгает и требует повторения.

Подбегает повар, обер-фельдфебель Вайс, с «парабеллумом» в руке.

— Пусти его, — кричит он, наводя пистолет на Малыша. — Не воображай, что ты все еще среди эскимосов и можешь делать все, что вздумается. У меня в столовой существует дисциплина, особенно в кухне. Пусти этого человека! Это приказ!

— Какого человека? — спрашивает Малыш, поднимая мямлящего оружейника над головой.

— Того, что у тебя в руках, скотина, — орет обер-фельдфебель, окончательно потеряв контроль над собой.

— Это не человек, это принадлежность к шомполу, — отвечает Малыш и снова вертит оружейника в воздухе.

— Пусти его! — вопит обер-фельдфебель Вайс, наводя пистолет на нас, словно собираясь стрелять кур.

— Ну, ладно, — покорно вздыхает Малыш и швыряет оружейника в закрытое окно; мимо наших голов летят осколки стекла и щепки.

Обер-фельдфебель замирает в нерешительности, глядя на остатки окна, за которым исчез оружейник.

— Герр обер-фельдфебель, ваше приказание выполнено! — усмехается Малыш, отдавая честь.

Побагровевший Вайс глубоко вздыхает. Несколько раз открывает и закрывает рот, но оттуда не исходит ни звука. Он похож на воздушный шар, из которого вышел воздух.

— Я не позволю тебе портить мою столовую, — смиренно скулит он. — Допивай свое пиво и плати в кассу. Пой хорошие немецкие песни, моли Бога о победе,

а помимо того — ни звука. Если не будешь соблюдать правила, получишь по уху!

— Положись на нас, мы верующие, — отвечает Малыш и высовывается в разбитое окно посмотреть, где оружейник.

Подхалимов прогоняют от круглого стола, будто воробьев с только что засаженной грядки.

— Сдавай карты, — дружелюбно приказывает главный механик Вольф. — Двойные ставки!

Вайс втискивается за стол и с надменным видом требует карту.

— Тебя кто приглашал? — удивленно спрашивает Порта, делая сильный упор на первое слово.

— Думай, что говоришь, — с важным видом предостерегает Вайс. — Сам ты кто такой? Я намного выше жалкого обер-ефрейтора.

Порта снисходительно смотрит на него.

— Ну и ну, черт возьми! Не знаешь, что я в одном звании с главнокомандующим, обер-ефрейтором Гитлером?

— Кончайте вы! — категорично вмешивается Вольф. — Сдавай карты. Порта, а ты, Вайс, заткнись, а то вылетишь отсюда!

— Вылечу из моей кухни? — взволнованно кричит кухонный генерал. Вид у него такой, будто он хочет что-то устроить.

— Из твоей? Тут нет ничего твоего, — уверенно заявляет Вольф. Я приказал гауптфельдфебелю Гофману дать тебе эту кухню, потому что считал тебя одним из своих людей. Но, может, я ошибся?

— Нет-нет. Я всегда с тобой, — униженно отвечает кухонный генерал, при мысли о возвращении обратно на передовую на лбу его выступает пот.

— Тебе нужно больше четырех карт? — спрашивает с кривой улыбкой Порта, увидев соколиным глазом, что Вайс спрятал одну.

— Если попытаешься нас обжулить, — рычит Вольф с наигранным пафосом, — то дружба между нами кончается, ты быстро простишься со своей кухней и вернешься в траншеи вести доблестную, но безнадежную войну за фюрера и отечество!

Вайс мрачнеет. Уже конец месяца, и у него катастрофическая недостача. Ему необходимо выиграть несколько сотен марок. Он больше не может допустить, чтобы продукты уплывали на черный рынок. Офицер, заведующий кухней-столовой, уже трижды выражал удивление уровнем краж. Карточный домик Вайса вот-вот рухнет.

— У тебя такой вид, будто ты думаешь о походе наполеоновских орд на Москву, — усмехается Порта, глядя на бледное лицо Вайса со свирепым удовольствием.

Вольф выигрывает первые две партии, потом еще три. Он в шумливом, хорошем настроении.

— Может, хватит плутовать? — с любопытством спрашивает Порта, жадно глядя на большую стопку денег перед Вольфом.

— Я отвергаю эти инсинуации с тем презрением, какого они заслуживают, — надменно отвечает Вольф.

Грегор досадливо бранится. Он уже просадил большую сумму. Старик молча нервничает, проиграв двести марок, .которые собирался отправить домой Лизелотте.

Вайс чуть не плачет. Просит о небольшом краткосрочном займе. Он все еще надеется, что стопки денег перед Вольфом и Портой могут поменять владельцев.