Трибунал
Шрифт:
«Спасение». Опять оно. Соорн-инфарх упорно не желал принимать тот факт, что выжившие артманы никогда не простят летящим своего непрошенного спасения.
— То есть мы заперли их в пределах Цепи, заведомо ограничив артманов в тех самых ресурсах, по сути — запретили им дальнейшую экспансию, а после этого торжественно, под фанфары, удалились прочь, умыв руки, и это Совет считает истинным следованием пути летящих?
— Не буду говорить за весь Совет, но я как его полноправный член полагаю, что у нас не было иного выхода. Ах, да, мы
«Угроза», так навигаторы артманов называли спонтанный огненный барраж эхо-импульсов из-за границы субсвета. Но соорн-инфарх имел в виду совсем иное.
— Мы не избавили их от опасности, а лишь дали им время осмотреться и всё равно наверняка погибнуть. Как погибали другие, до них.
— Определитесь уж, служенаблюдатель вы или спаситель. Не терпят артманы, к слову, ни тех, ни других. Они вообще очень нетерпимая и не склонная к эмпатии раса, особенно для тех, кого вы так огульно заподозрили в наличии у них зачатков коллективного разума.
Если бы всё было так просто. Но соорн-инфарха уже было не остановить.
— Вы же и сами понимаете, что если бы не ваше вмешательство в битве у Ворот Танно, у нас бы вообще уже не было предмета для спора? Тот самый мятеж, о котором вы мне твердите, был бы реализован в самом предметном и материальном виде. В виде огневого контакта двух артманских флотов, началась бы настоящая гражданская война всех против всех, которой мы и боялись. Но вы, ложно понимая свой долг, вмешались, и контр-адмирал Финнеан о четырёх первторангах благополучно ушёл на прожиг, формально не нарушив при этом приказа Адмиралтейства.
— Напротив, соорн-инфарх, мой самый тягчайший грех состоит не в том, что я, по собственной глупости, тогда вмешался, а в том, что если бы я не принял подобное решение, вероятнее всего, погибли бы ещё десятки артманских крафтов, но мятежа как такового всё равно бы не случилось. И тогда мы не спорили бы сейчас о том, что из нас прав, но, пускай ещё сотню сезонов спустя, вместе оказались бы перед Советом, пытаясь оправдаться, когда и по какой причине мы упустили контроль над этой расой.
— В чём же тут ваш грех? Послушать вас, вы поступили правильно, нуль-капитул-тетрарх!
— В том лишь, что я поступил так не ради моего служения, не ради торжества космического разума, не ради будущего Большого Гнезда или этого несчастного Пероснежия, я сделал это исключительно из чувства самосохранения. Поступил я так затем, что боялся оказаться на том суде. И боялся быть на нём по праву осуждённым. Пусть и на пару с вами, соорн-инфарх.
Свет летящий. Симах Нуари в тот миг глядел на своего аколита, как на некую диковинку, будто впервые заметив подле себя нечто небывалое, невозможное, и потому удивительное.
— Ясно. Вы знаете,
Звучало это не очень оптимистично, но Илиа Фейи продолжал настаивать на своём, краснея рострумом и то и дело запинаясь:
— Вы меня не слушаете, соорн-инфарх, дело не во мне и не в моих возможных когнитивных нарушениях. Да, я нечаянно подтолкнул Финнеана к дальнейшим действиям, но решение принимал он сам, в кои-то веки не летящие спасают артманов, а артманы находят в себе силы сделать хоть что-то в свою пользу, сделать так, как поступили бы они, а не мы.
— Так вот в чём дело.
Симах Нуари больше не спорил. Он размышлял, и сила железной логики знала, куда вести его острый, безошибочный разум.
— Только теперь мне стало ясно, почему наш спор так затянулся. Признавайтесь. То ваше вмешательство было не единственным.
— Как и ваше, соорн-инфарх. Четыре крафта под командованием контр-адмирала Молла Финнеана не просто так не смогли покинуть пустотность в Скоплении Плеяд и были вынуждены вернуться к Воротам Танно и проследовать далее до «Тсурифы-6».
— Что ж, кумулятивный эффект от взрыва сверхновых приводит к тому, что пространство пустотности вокруг взрыва становится непроницаемым для обратного проецирования. Я не готов с вами обсуждать детали тех событий, вы и так слишком много наговорили артманам и чем меньше вы знаете, тем лучше, но да, мы, летящие были прямо заинтересованы в том, чтобы те четыре крафта не сумели завершить намеченную траекторию. Но вы… неужели вы думали, что я не замечу эту несчастную шлюпку?
Ну почему же. Заметить её несложно. А вот решать, как с ней поступить, соорн-инфарху придётся здесь и сейчас.
— Она здесь оказалась случайно, учитель, и никто не хватится тех несчастных артманов, что оказались на её борту волей судьбы и моей личной волей тоже. Но вы же видите, что не в состоянии помешать ей покинуть субсвет прямо сейчас. Точнее, вы можете это сделать, лишь попытавшись её уничтожить. Но этого я вам позволить не смогу, даже если вы мне прикажете. Моё служение противоречит подобному приказу и я лучше погибну сам, но не дам вам допустить самую главную ошибку с самого начала этой миссии.
— Вы намекаете сейчас, что я могу её уничтожить лишь вместе с вашим «Лебедем», нуль-капитул-тетрарх.
Голос Симаха Нуари скрежетал будто металлом по стеклу.
— Несомненно, именно так вы и должны поступить, если наш спор ни к чему вас не привёл, и вы до сих искренне уверены в собственной правоте. Что такое жизнь моя и жизнь этих артманов в сравнении с судьбами Большого Гнезда? Пыль, тлен.
Соорн-инфарх не ответил. Лишь помедлил немного, размышляя о чём-то своём, после чего оборвал связь.