Тридцать минут под прицелом
Шрифт:
— В самом начале торжества Глеб Романович сказал во всеуслышание, что сделает важное сообщение, а после того, как мы все опьянели, было уже не до него. Я за всю свою жизнь так не напивалась, чтобы ничего не помнить. — Сказав это, Стелла Юрьевна покраснела.
В квартире повисла напряженная тишина, которую неожиданно прервал телефонный звонок. Взглянув на определитель номера, я узнала номер домашнего телефона Басманова.
— Алло, — ответила я, готовясь выслушать очередное назидание.
— Татьяна Александровна, ваша необязательность дает мне все основания поступить
Если бы я была в квартире одна, то, вероятно, разговаривала бы с клиентом жестче. Веленкина откровенно прислушивалась к разговору, и я была вынуждена проявить верх дипломатии.
— Мудрые люди говорят, что коней на переправе не меняют. Вы придерживаетесь иного мнения?
— Какая переправа? Разве вы до нее доехали? Вы топчетесь на одном месте и бессовестно врете мне! Почему вы не позвонили мне? Не отвечайте! Я скажу сам: вы сидите весь день дома и палец о палец не ударили…
Стерпеть такое незаслуженное обвинение было невозможно.
— Ударила, Андрей Георгиевич, еще как ударила! В данный момент у меня находится вдова Александра Ивановича Веленкина… Вы знали заместителя директора «Тарпластмета»?
— Что? Разве Александр Иванович умер? — удивился Басманов.
— Да, в ночь на понедельник.
— Как это произошло?
— Андрей Георгиевич, это не телефонный разговор, поэтому нам просто необходимо встретиться. Вы немножко опередили меня своим звонком, но теперь я готова выехать к вам.
Басманов ответил не сразу:
— Хорошо, приезжайте ко мне. Вам известен мой адрес?
— Да.
— Не забудьте взять с собой те материалы, о которых вы говорили утром.
— Не забуду.
— Жду вас. — Голос Басманова наконец смягчился.
Я положила трубку и сказала Веленкиной:
— Мне надо ехать к клиенту. Вас подвезти до дома?
— Да, если можно, только не домой. Я теперь боюсь там находиться одна, ведь у кого-то есть ключи даже от нашей… от моей квартиры. Отвезите меня, пожалуйста, к дочери. Это недалеко: около Крытого рынка.
— Хорошо. Вот вам на всякий случай моя визитка.
— Спасибо, — сказала Стелла Юрьевна, убрала мою визитную карточку в сумку и поднялась с дивана.
Взглянув на себя в зеркало, я поняла, что вечером пляжный сарафан смотрится слишком легкомысленно, а потому следует переодеться.
Глава 19
Я завезла Веленкину к дочери и поехала в Ново-Юбилейный поселок, подозрительно присматриваясь ко всем белым «десяткам», попадающим в поле моего зрения. Как ни странно, но именно эта модель отечественного автомобиля и именно этот цвет были настолько распространены, что я то и дело наталкивалась взглядом на белые «десятки». В конце концов вовсе перестала обращать на них внимание, подумав, если «хвост» есть, то он сам выдаст себя на загородной трассе. Но никакого преследования я, к счастью, за собой не обнаружила.
Столбы уносились вдаль с головокружительной быстротой, и за очередным поворотом показался коттеджный поселок Ново-Юбилейный, в котором проживали в основном тарасовские чиновники. Он располагался справа от трассы
Каждый коттедж претендовал на оригинальность архитектурного стиля, хотя многим домам, на мой взгляд, был не чужд разумный минимализм. Это крутые бизнесмены любят помпезность, поэтому строят себе дворцы, а чиновники, оказывается, несколько скромнее в своих архитектурных пристрастиях.
Я остановилась около ворот с табличкой: «Шоссейная, 35», вышла из машины и нажала на кнопку домофона.
— Кто там? — через некоторое время спросил Басманов, хотя наверняка видел меня на мониторе видеонаблюдения.
— Иванова.
— Иванова, — многозначительно протянул хозяин. — Наконец-то вы соизволили приехать.
Ворота механически открылись. Я села обратно в машину и заехала на внутреннюю территорию. Мой искушенный взгляд был поражен при виде россыпи белых каменных шаров на гладкостриженом изумрудном газоне. «Прямо-таки японский сад камней! — удивилась я. — Вот уж не думала, что Басманов увлекается восточной культурой!»
Сам коттедж был не слишком большой, но весьма оригинальной архитектуры. Особого внимания заслуживали окна: они были разбросаны по фасаду без всякой симметрии и даже отличались друг от друга формой и размером. Вероятно, их расположение определялось не снаружи, а изнутри.
На крыльце этого белого особняка показался сам Андрей Георгиевич в дорогом спортивном костюме. Он встал, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за тем, как я вышла из машины. Его взгляд так и говорил: «Если ты надеешься навешать лапшу мне на уши, то это тебе не удастся. Я не какой-нибудь лох, поэтому сразу разберусь, где правда, а где ложь».
— У вас здесь очень мило, — сказала я, задержавшись на крыльце. — А воздух какой!
— Пройдемте в дом, Татьяна Александровна, — сурово сказал Басманов и открыл передо мной тяжелую дубовую дверь.
— У вас прислуги нет? — сорвалось у меня с языка. Мой вопрос остался без ответа, поэтому я его повторила, желая придать своему любопытству другой оттенок. — Нет, на самом деле, в доме есть прислуга или мы с вами вдвоем? Нам предстоит конфиденциальный разговор, вдруг нас кто-нибудь подслушает…
— Мы поговорим в кабинете, — сухо ответил хозяин и, быстро пройдя через светлую просторную прихожую, остановился под сводом арки, ожидая меня.
Центр гостиной был пуст, хоть дискотеку устраивай, а около стен между окнами, находящимися на разном уровне, стояли кожаные кресла бежевого цвета. Я еще раз отметила про себя оригинальность такого архитектурного решения.
Войдя в арку, мы сразу оказались перед довольно пологой лестницей на второй этаж, куда жестом руки Басманов и пригласил меня подняться. «Какое счастье, что я сняла тот узкий сарафан с открытой спиной и надела брюки и блузку», — подумалось мне, потому что пришлось подниматься по ступенькам первой, а Андрей Георгиевич с некоторой задержкой последовал за мной. Нам предстоял серьезный разговор. Мне хотелось, чтобы он наконец стал воспринимать меня всерьез, как опытного частного детектива, а не как легкомысленную девицу, решившую обогатиться за его счет.