Тридцать ночей
Шрифт:
Айден подвёл меня к чёрному, отделанному под мрамор, огромному столу, и мы заняли свои места со стороны стены. Ещё одна модель его поведения выбрала этот самый момент, чтобы всё само собой сошлось в моей голове. Я никогда не видела его сидящим так, чтобы его спина была незащищена и открыта. Даже в своём собственном доме. Хмм... Я сохранила это открытие в непрерывно растущий файлик под названием "Айден Хейл" на будущее.
— Итак, Элиза, — начал Боб с одобряющей улыбкой. — Почему бы тебе не рассказать мне что происходит, и я смогу выяснить, чем мы можем помочь.
—
Я рассказала юристам всё. О сотнях бланков, о десятках заявлений, о трёх типах виз, даже о своей нелегальной работе в качестве модели в "Фейн Арт". Они записывали всё быстро и скрупулёзно, большую часть времени Боб кивал, его глаза были широко раскрыты. В конечном счете, повисла долгая пауза. Я посмотрела в лицо каждому юристу, пока они внимательно изучали записанную информацию в своих записных книжках. В итоге, заговорил Боб:
— Моя милая девочка! Ты действительно сделала всё возможное, не так ли?
Я не понимала, почему моё горло внезапно стянуло. Вероятно, дело было в его сверкающих глазах, в его голосе с одышкой, что напоминало мне дедушку Сноу, или в его добрых словах. Какова бы ни была причина, я не смогла бы вести разговор без того, чтобы мой голос не задрожал, поэтому я просто кивнула и начала вырисовывать атомные орбиты в своей записной книжке.
— Таким образом, остаётся лишь одна загадка, — осторожно прощупывал Боб. — Несомненно, если ты выяснила достаточно, чтобы провести всю эту работу, и я подозреваю, что ты уже знаешь о единственных оставшихся вариантах.
— Полагаю, что так, но специалисты тут вы.
Впервые за всё это время заговорил Айден:
— Я настаиваю, Боб. Я не знаю вариантов и хотел бы получить доскональное, но краткое изложение по всем альтернативам.
Боб снова кивнул.
— Хорошо, в двух словах, она действительно находится в очень затруднительном положении. Она приехала сюда по визе, которая выдаётся на основе соглашения по обмену студентами, так как отчасти она была консолидирована Оксфордом, но это лишило её неких возможностей, доступных для других студентов. Поэтому теперь у неё есть лишь временные варианты и три долгосрочных варианта.
— Что ты этим хочешь сказать? — голос Айдена был суровым. Было заметно, что он чувствовал себя не в своей тарелке, а такое редко с ним случалось.
— Ну, временные визы выдаются тем, кто не намерен здесь жить и, равно как и у нынешней студенческой визы Элизы, со временем срок их действия истекает. И когда это произойдёт, она должна будет вернуться домой.
— Это звучит нелепо, — Айден указал на очевидное. — Зачем проходить через всё это, если она, в конце концов, окажется в точно такой же ситуации?
Боб повернулся ко мне.
— Элиза, прав ли я, что ты хочешь переехать сюда жить на постоянной основе? Иммигрировать, если можно так выразиться? Вместо всех этих временных вариантов?
— Да, именно этого я и хочу. Но если я должна уехать, я лучше сделаю это прямо сейчас. Позже сделать
— С другой стороны, это позволит тебе выиграть некоторое время. Время на попытку выполнить один из долгосрочных вариантов, — по-доброму предположил Боб.
— Что за долгосрочные варианты? — снова потребовал ответа Айден.
Боб посмотрел ему прямо в глаза. Насколько сильно он догадывался о наших отношениях?
— Брак с гражданином США, мистер Хейл, миллион долларов или акт Конгресса.
За его словами последовала тишина. Я украдкой взглянула на Айдена.
— Брак — не вариант, — проговорил он сквозь стиснутые зубы настолько резко, что юристы вжались в свои кресла.
Его тон был настолько жестоким, что я рефлекторно отвернулась, словно он только что нанёс мне пощечину. Не потому что я ожидала, что он жениться на мне, а потому как он произнёс эти слова. С острой, как лезвие, яростью, почти с отвращением. И при этом настолько открыто. Он никогда бы так не отреагировал, если бы считал, что есть хотя бы слабый проблеск возможности для нас быть вместе.
Я обхватила пальцами часы папы, пытаясь найти силы дышать или заставить хоть какие-то части моего тела реагировать. Я слишком глубоко увязла. Даже, несмотря на то, что знала, что со временем эта история закончится, я позволила себе чувствовать себя подобным образом. Влюбиться настолько сильно, так быстро. Глупая, Элиза. Я хотела убежать так далеко отсюда, насколько это было возможно. Я должна была прислушаться к Хавьеру. Я должна была прислушаться к тому маленькому голоску в своей собственной голове.
Первым пришёл в себя Боб.
— Ну, в таком случае, Элиза, есть ли у вас какие-то другие варианты с замужеством?
Я хотела опустить взгляд, но для меня было настолько принципиально смело встретиться с понурыми взглядами. Я посмотрела Бобу прямо в глаза.
— Нет, Боб. И я пришла на эту встречу не ради того, чтобы выпрашивать предложение о замужестве.
Моё заявление было адресовано лишь одному единственному мужчине, и он понял это. Как и должен бы понимать, что своей унизительной реакцией он только что поставил жирный крест на какой-либо шанс, который был у нас. Я не посмотрела в его сторону.
Боб тепло улыбнулся.
— Я думаю, что это совершенно очевидно, дорогая. Не думаю, что такая женщина, как ты, нуждалась бы в муже, если бы такова была её цель. И, в любом случае, я должен сказать тебе, что замужество подобного рода здесь не сработает, в случае если ты вступишь в совершенно новые отношения, — его глаза юркнули сначала на Айдена, а затем на меня. — Понимаешь, CIS очень скрупулёзно проверяет браки с не гражданами США на наличие обмана. Если ты просто хочешь найти кого-то прямо сейчас и выйти замуж в течение нескольких следующих дней, то твоя грин-карта почти наверняка будет отклонена. Ты должна подтвердить некую историю, прежде чем сможешь убедить в этом правительство.