Тридцать пять минут и три года
Шрифт:
– Ложитесь на кровать, капитан.
Хакс послушно сел, но ложиться не поторопился, стараясь унять сжимающий внутренности страх.
Ликс тем временем подошел к столу, где и оставил сумку, после чего перекатил компьютерный стул ближе к кровати. Там он расстелил плотную стерильную ткань, на которую выложил инструменты - пару скальпелей, несколько щипцов разной степени изогнутости, бинты и уже помогавший Хаксу инъектор с ампулами с анестезией.
Инъектор капитан заметил не сразу, а когда обратил внимание, то поджал губы и покачал
– Может, я останусь сидеть? Мы зальем кровью кровать, в случае неожиданной инспекции придется объяснять.
Ликс недоуменно посмотрел на него и тоже покачал головой:
– Ложитесь. Я не залью все кровью, если грамотно буду действовать.
На лице застыла печальная, болезненная улыбка.
– …на себе еще ни разу не попадался.
Сдержать поднявшуюся от этой фразы очередную волну ненависти к полковнику удалось с трудом, и Хакс завалился на спину, рванувшей мышцы болью отвлекая себя от любых возможных комментариев. Не дай все боги Галактики Ликс еще сочтет, что его реакция направлена на него.
Врач не очень понял, что произошло, но предпочел вернуть себе серьезное выражение лица и, натянув перчатки, заняться наполнением инъектора.
– Я обколю рану, будет неприятно, но это быстро пройдет, - негромко предупредил Ликс, проводя дезинфецирующей тканью и надевая специальные очки. От уголков глаз пошли сканирующие лучи, и теперь Ликс мог видеть положение иглы и переключаться между живой тканью и сталью.
– Потерпите немного….
Хирурга на миг пробрало от вида железа в теле, но он не подал виду и стал обкалывать рану, в итоге введя три порции анестезии.
– Всё нормально, - давя натянутость в голосе, отозвался Хакс, готовясь дышать мельче, чтобы работающие на вдохе и выдохе мышцы не слишком помешали врачу оперировать, когда тот полезет внутрь.
– Скажите, если что-то почувствуете, - тихо попросил его Ликс, убирая инъектор и вооружаясь скальпелем, после чего замер примерно на минуту, осматриваясь и терпеливо ожидая, когда анестезия заработает. Все же на другом человеке оперировать проще, и потому Ликс почти не нервничал - по крайней мере, пока.
– Я начинаю, - мягко предупредил он Хакса и сделал осторожный надрез поверх прокола, чтобы почти сразу обнаружить верхушку иглы. Пинцетом он чуть отодвинул кожу, чтобы, убрав скальпель, капнуть на рану кровесворачивающей сывороткой, а потом повторил действие с мышцей, чтобы верхушку иглы было видно лучше.
Хакс, который ничего не почувствовал, подсознательно всё еще ждал, что Фетч как-то отреагирует на происходящее. Вопреки логике не верилось, что анестезия не даст дальше его мучить.
И он был прав. Но издеваться собирались уже не над ним.
Через пару секунд Ликс дрогнул, убрал руки от раны и тяжело, дрожаще выдохнул, будто увидел что-то предельно страшное. И отчасти это было так, потому что игла завибрировала - громко и мощно, так, что теперь схватить ее
Хакс почувствовал разве что какое-то отдаленное движение, но зато он прекрасно услышал низкий гул. Кровь отхлынула от лица, капитан сжал пальцами простынь и послушно замер, переставая даже дышать, и только быстрее забившееся сердце начало отдаваться в голове.
– Пожалуйста, не двигайтесь, - дрогнувшим голосом попросил Ликс, но пальцы его не дрожали, когда он взял пинцет со смягченными кончиками, не металлическими, а прорезиненными. Ему давно не было так страшно на операции - нет подстраховки, при внешнем, опасном свидетеле, разве что время не слишком поджимает.
Кончики пинцета аккуратно подхватили верхушку яростно сопротивляющейся иглы, и Ликс твердо потянул вверх, плавно вытягивая ее, пока окровавленное орудие пытки не вышло из тела. Тут же оно было отправлено на стол, а Ликс стал смазывать рану, чтобы кровь поскорее свернулась, и вытер лоб рукавом, стирая набежавший пот.
Хакс перевел дыхание, но простынь не выпустил.
– Я ничего не чувствую, всё в порядке, - поспешил заверить он.
– Х-хорошо, - еще раз дрогнул врач, после чего вернулся к заживлению раны. С помощью пинцета он приближал края раны друг к другу, а лазерный степлер прижигал и соединял их, и так послойно Ликс выбрался наружу, где воссоединил кожу, оставляя темный, гладкий шрам.
– Лежите и не дергайтесь. Лучше всю ночь, настолько, насколько получится, - мягко сказал Ликс, с облегчением принимаясь вычищать инструменты, однако окровавленную и все еще громко жужжащую иглу отодвинул куда подальше.
Хакс бесшумно выдохнул, и страх начал постепенно отступать.
– Спасибо, - тихо произнес он.
– Спасибо вам. Очень большое.
Чтобы не вспоминать удар по ребрам беспомощного, только что молившего его о помощи Ликса, он осторожно приподнял голову и уставился на короткую темную полосу на животе, невольно задумавшись о том, сколько таких полос может быть у самого врача.
– Мне нужно вернуть иглу, - сообщил он.
– Поэтому придется не последовать вашему совету.
Ликс, который только было успел слабо улыбнуться словам Хакса, потому что такие благодарности были для него хоть и редкими, но самыми ценными и важными доказательствами того, что ему еще нужно жить, спал с лица, но затем строго посмотрел Хаксу в глаза и покачал головой:
– Как врач я не могу этого разрешить. Это не совет, это указание. Капитан, если швы разойдутся, их заметят, изучат характер травмы и пойдут вопросы.
– В таком случае вам с наибольшей вероятностью придется в кратчайшие сроки вырезать из меня вторую, - отозвался Хакс.
Голос его сошел на нет, и капитан одними губами быстро прошептал, надеясь, что Ликс его поймет:
– Или он отыграется на вас, - после чего опять заговорил громко.
– А я этого не хочу. Так что мне придется нарушить ваш совет, простите.