Тридцать три счастливых платья
Шрифт:
Каждый вечер Элвайна приходила в комнату к дочери почитать на ночь книжку с волшебными историями и пожелать спокойной ночи. Но однажды она сказала:
– Сегодня я расскажу тебе новую сказку.
«Жила-была молодая женщина с мужем – добрым учителем. Женщина очень хотела иметь детей, и Бог послал ей маленькую дочку. Девочка росла внутри женщины и скоро должна была родиться на свет, но злой колдун по имени Тяжелая Болезнь забрал мужа у женщины. Она много плакала и горевала, пока не родилась ее маленькая дочка. Еще женщина много молилась Богу и просила сделать ее и ее дочку счастливыми. Как-то
– Как? – спросила Бобби.
– И зовут ее Барбара Андерсон.
Бобби села в постели:
– Это я?
– Да, honey.
– И у меня скоро будет братик или сестричка?
– Да, sweetheart.
Бобби задумалась:
– И у меня был другой папа?
– Его у тебя почти не было. Он умер еще до того, как ты родилась.
Барбара часто вспоминала тот разговор с матерью и думала о ее жизни. В двадцать лет Элвайна потеряла мужа, но не отчаялась, в двадцать один снова вышла замуж. Родила троих детей. Работала на ферме, так и не воспользовавшись образованием, полученным в колледже, помогала мужу, помогала детям. Когда Элвайне исполнилось пятьдесят пять, умер ее второй муж. Барбара всегда считала его своим отцом. В шестьдесят Элвайна в третий раз вышла замуж и снова счастлива.
Значит, и Барбара будет счастлива. Счастью надо открываться, а судьбу лепить своими руками.
Не про платье
Джефф – это Шурупчик из книжки Носова про Незнайку. У Шурупчика дома всё было на кнопках. Сам он валялся в гамаке, а за него работали роботы: кололи дрова, месили тесто, стирали белье.
Наш дом тоже забит всякой электроникой, и что самое удивительное, вся она работает, потому что Джефф ею умеет пользоваться и, если что-то выходит из строя, умеет починить.
Джефф – это мечта любой жены. Он на все руки мастер. Вот, например, свет в нашей спальне включается от дистанционного управления, а не от выключателя на стене. Таким же образом включается и выключается вентилятор под потолком и разное другое, по мелочам. Вы даже не представляете, как это удобно. Особенно вечером, когда вы заходите в темную комнату, по привычке нащупываете на стене выключатель, легким движением пальца нажимаете и… ничего не происходит, потому что пульт на тумбочке возле кровати. И вы, роняя мебель и набивая синяки и шишки, доползаете до пульта, тычете в кнопки, и не факт, что попадаете сразу в нужную. Вас сносит вентилятором, открываются-закрываются жалюзи и шторы, и только с десятой попытки включается свет. С другой стороны, вы можете выключить свет лежа в кровати, и не надо, замерзая, бегать к выключателю. Я спросила Джеффа:
– А можно сделать так, чтобы свет включался обыкновенным способом, на стене, а выключался от пульта?
– Можно, – сказал Джефф, – только я еще не придумал, как это сделать.
С моей мамой, которая ни слова не понимает по-английски, он общается с помощью мобильного телефона.
Например,
Как-то прихожу я с работы домой и обнаруживаю маму с очень озабоченным лицом, скорбно сидящую в кресле. По столовой на карачках ползает Джефф. Он стелет невероятно крепкий бамбуковый паркет и чертыхается.
– Что случилось? – спрашиваю у мамы по-русски.
– Вита, – говорит мама (в голосе – трагедия), – у Джеффа геморрой.
Я роняю на пол сумки и рожаю вопрос:
– А как ты узнала?
– Он сам мне сказал.
– Как?
– Через телефон. Что мы будем делать, если Джефф умрет? В голосе – вековая печаль древнего народа.
– Мама, успокойся, от геморроя еще никто не умирал. А зачем он тебе сказал?
– Потому что я врач.
Да, это аргумент. Иду пытать Джеффа:
– Что ты маме сказал?
– Ничего особенного, honey. Я просто хотел ей объяснить, что класть бамбуковый паркет очень тяжело, даже моя суперпила за миллион долларов не выдержала и обломала зубы. Я жестами маме показывал: понимаете, это pain in the ass. Так и сказал в телефон. А телефон ей перевел.
– Покажи, – потребовала я.
– Pain in the ass, – сказал Джефф в телефон.
Экран засветился и выдал большими русскими буквами: БОЛЬ В ЗАДНИЦЕ.
Кто спорит? Телефон – молодец, правильный перевод.
– А мама что подумала? – спросил Джефф.
– Что геморрой у тебя. Вон сидит с трагическим лицом, стратегию твоего лечения разрабатывает.
Джеффа аж скрутило от смеха. Вытерев слезы, он спросил:
– А как перевести на русский: «Одни проблемы с этим паркетом, зачем я только взялся, этот бамбук меня доконал»?
– По-моему, мама права, это так и переводится: «геморрой».
Кримплен
Светочка была и остается той женщиной, про которую очень многие представительницы прекрасной половины человечества говорят: «Хотела бы я хоть один день пожить так, как она».
С детства Светочка не знала, как добываются деньги, где они хранятся, откуда берутся продукты, как и где люди платят за коммунальные услуги, что такое очереди в магазинах и как отправляют и получают посылки. Пока Светочка была девочкой и привлекательной девушкой, всеми нудными сторонами жизни занимались ее родители Нина и Митя. Потом она вышла замуж, и сорок пять лет все заботы по общению с миром за дверью уютной и стерильно чистой квартиры брал на себя ее муж – Саша, или Шуша, как называли моего отца в семье. А когда его не стало, маминым бытом стали заниматься Джефф и я.
Откуда в Светочке, деревенской девочке, взялись эти стать, властность и повадки королевы, для всех остается загадкой. Стоит ей войти в комнату, и разговоры смолкают, гости поворачиваются к ней, мужчины уступают ей стул, кресло, предлагают напитки, руку и сердце, ловят каждое ее слово, хотя говорит она мало. Больше слушает и редко поддерживает беседу. Но если скажет, то ее тут же цитируют. Потому что она не говорит, а изрекает. В молодости все ее подруги, а потом и мои подражали манерам Светочки, копировали наряды, запоминали ее словечки и повторяли их своим кавалерам.