Тридцатилетняя война
Шрифт:
Валленштейн чувствовал себя в тот вечер больным и не пришел к Гордону, оставаясь в постели. Деверу со своими солдатами отправился за ним. Прикончив по дороге камердинера, не хотевшего впускать их к больному, убийцы вломились в спальню. Валленштейн стоял у окна и, всматриваясь в темноту, пытался разобраться в том, что происходит. Теперь он все понял. Обернувшись, он в упор смотрел на Деверу, пока тот не вонзил в его грудь алебарду.
Фердинанд II сделал вид, что приказывал лишь сместить, но не убивать Валленштейна. В Вене отслужили тысячу молебнов за упокой души генералиссимуса и щедро наградили участников убийства.
К Опаве отправился генерал Гетц с отрядом, который быстро подавил восстание, расправился с зачинщиками и наложил на город большую контрибуцию.
Глава VII
НЕРДЛИНГЕН
После
Русские войска после многомесячных боев под Смоленском, окруженные превосходящими силами поляков, возглавляемыми молодым королем Владиславом IV, сложили оружие. Московское правительство немедленно выставило новую армию, и война могла бы протянуться до бесконечности, если бы русские, наконец, не поняли, что на шведскую помощь рассчитывать бесполезно. Поляки, со своей стороны, пошли на некоторые уступки, и в мае 1634 г. военные действия на польско-русской границе прекратились. Между тем срок перемирия Польши и Швеции подходил к концу, и шведам приходилось подумывать о защите своих приобретений в Прибалтике. Несколько тысяч солдат, которые чрезвычайно пригодились бы в Германии, пришлось оставить в Восточной Пруссии на случай польского нападения.
Как раз в это время испанское правительство, встревоженное успешным наступлением голландцев в Бельгии, отправило из Италии в Нидерланды армию, которую возглавил брат испанского короля Филиппа IV, кардинал Фердинанд. Кардинал-инфант, как его называли, должен был занять пост наместника Нидерландов, а до этого по пути из Италии в Бельгию помочь в Германии католическим войскам против протестантов.
Шведские полководцы продолжали ссориться друг с другом и с саксонцами, а их армии были разбросаны по всей Германии и плохо согласовывали свои действия. Бернгард Веймарский пытался закрепить за собой главное командование шведскими войсками в Германии, но канцлер Оксеншерна не согласился на это, справедливо полагая, что Веймарский герцог не захочет быть простым орудием шведской политики и будет пытаться проводить свою собственную политическую линию.
В течение летних месяцев 1634 г. Бернгард все медлил соединить свои войска с силами фельдмаршала Горна, с которым он должен был разделить командование, а тем временем принц Фердинанд (он носил тогда также титул венгерского короля) с Галласом в качестве советника во главе двадцатипятитысячной армии перешел в наступление. 22 июля он овладел после двухмесячной осады Регенсбургом, а в августе занял Донауверт и подошел к стратегически важному городу Нердлингену. Только тогда шведы решили, наконец, пресечь дальнейшие успехи неприятеля, так как взятие Нердлингена открывало католикам доступ в нетронутую еще военным разорением Швабию, являющуюся в этот момент настоящей житницей для шведских войск. Бернгард Веймарский и Густав Горн объединили свои силы для освобождения этого города, в котором уже свирепствовали голод и эпидемия чумы. Гарнизону Нердлингена, насчитывавшему пятьдесят человек, было сообщено о твердой решимости шведских полководцев прийти на выручку. Бернгард и Горн дали даже разрешение коменданту Нердлингена сложить оружие перед неприятелем, если помощь не подоспеет до 6 сентября.
23 августа шведская армия вышла на дальние подступы к Нердлингену. Бернгард нетерпеливо торопил Горна начинать сражение, пока к баварским и имперским войскам не присоединились испанцы, прибытие которых ожидалось со дня на день. Сомневавшийся вообще в успехе всей этой операции по освобождению Нердлингена Горн советовал дождаться хотя бы шеститысячного отряда шведского генерала рейнграфа Отто Людвига, задержавшегося на пути с запада.
3 сентября в район Нердлингена прибыл кардинал-инфант с 15 000 испанцев. Общая численность католических войск достигла тем самым 40 000 против 25 000 шведов. У шведов же время уходило в ссорах, и лишь 5
Шведские полководцы рассчитывали занятием господствующих высот Албух юго-западнее Нердлингена поставить католическое войско в неудобное положение. Если бы это удалось, то Бернгард мог надеяться, что противник не осмелится атаковать шведов на столь сильной позиции и будет вынужден снять осаду Нердлингена. Однако сбылись опасения Горна. Пока шведы совершали обход, союзные католические войска успели занять ключевые высоты.
Утром 6 сентября Горн начал атаку Албуха всеми силами своего правого крыла. До полудня Горн безуспешно штурмовал их и был отбит испанской пехотой. Бернгард в это время старался оттянуть на себя как можно больше императорских и лигистских войск. После полудня католические армии перешли в общее наступление. Шведы Горна, откатываясь к большой дороге Нердлинген-Ульм, наткнулись на бегущих более коротким путем к этой же дороге солдат Бернгарда. Протестантские войска пришли в полное замешательство. Враг энергично преследовал их и взял в плен 6000 человек, в том числе и самого Горна. Свыше 10 000 шведских солдат было убито.
Это был полный разгром, более страшный, чем поражение имперцев при Брейтенфельде в 1631 г. Юго-Западная Германия без боя перешла в руки имперцев и лигистов. Нердлингенская битва, показав немецким протестантам, что они не могут больше полагаться на шведскую поддержку, заставила их искать примирения с императором. Испанский иезуит Кирога - духовник императрицы - и испанский посол, оказывавшие мощное влияние на Фердинанда II, толкали его на компромисс, чтобы все силы Империи были готовы прийти на помощь Испании в надвигающейся борьбе ее с Францией. 30 мая 1635 г. Саксонский курфюрст подписал в Праге мирный договор с императором. Граф Траутманнсдорф, выдающийся дипломат, посланный императором для ведения предварительных переговоров, искусно преодолел все опасения и возражения Иоганна Георга. Стороны договорились, что духовные владения, захваченные протестантами после Пассаусского перемирия 1552 г. (и которые, согласно реституционному эдикту 1629 г., должны были быть возвращены церкви), могли оставаться в распоряжении нынешних владельцев в течение сорока лет, пока специальная согласительная комиссия не решит окончательно вопрос об их будущем. Хотя, строго говоря, мирный договор должен был касаться только подписавших его сторон, т. е. императора и Саксонского курфюрста, они, тем не менее, заявили, что согласованные условия распространяются на всю Империю, являясь как бы ее законом. Прочие князья приглашались присоединиться к договору, упорствующих предполагалось принудить силой, иноземцев, т. е. шведов - изгнать общими усилиями. Лично для себя Саксонский курфюрст выговорил даже некоторые территориальные приращения.
Пражский договор вызвал оживленные обсуждения и споры как среди немецких князей, так и при дворе императора. Фанатически настроенные католики возмущались фактической отменой реституционного эдикта, непримиримые протестанты огорчались тем, что их права на захваченные церковные владения не признаны окончательно и бесповоротно.
Нердлингенская битва и Пражский мир поставили в новое, крайне неприятное положение кардинала Ришелье. Готова была рухнуть вся французская политика в Германии, построенная на поддержании равновесия во внутригерманскои борьбе и на том, чтобы не связывать себя далеко идущими обязательствами. Император и его союзники явно брали верх, и только открытое вступление Франции в войну могло предотвратить их победу.
Едва лишь гонец прискакал в Париж с вестью об исходе Нердлингенского сражения, как Ришелье, мгновенно оценив ситуацию, изложил свое мнение королю. Ловкий царедворец, кардинал обычно избегал давать Людовику XIII указания в неприкрытой форме, зная обидчивость монарха. Обычно Ришелье излагал королю несколько возможных вариантов решения, стараясь преподнести их так, чтобы Людовик, как бы по собственному разумению, предпочел именно то, что желательно его первому министру. На этот раз для подобных маневров не было времени. Взволнованный Ришелье напрямик заявил королю, что Франция должна немедленно вооружиться, чего бы это ни стоило.