Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
Григорий Маркович снова сидел за своим столиком в ресторане и лениво наблюдал за сценой. Рядом с ним, как обычное за другим столиком, сидели его телохранители.
На сцену в такт с нежной мелодией вышли две симпатичные молодые девушки в прозрачных костюмах, стилизованных под мужские. Они начали танцевать профессионально и вдохновенно, разыгрывая небольшой спектакль.
Изображая томительное ожидание, обе девушки легко порхали по сцене. Наконец появилась та, которую они ждали: стройная, гордая и неприступная красавица, одетая в строгое, закрытое платье. После нескольких
"Да, профессионально работают, бестии. Сюда бы одну!" - промелькнуло у Григория Марковича, но в этот момент он заметил, как в зал вошла молодая пара.
Это были Савелий и Гюли. Они заняли места через два столика от Григория Марковича, сделали заказ, и вскоре им принесли бутылку виски, мясное блюдо для Савелия, фрукты и пепси. Гюли наполнила бокал виски и пододвинула Савелию.
В это время представление лесбиянок достигло пика. Они оставили на себе только чулки и перчатки и настолько искусно изображали страсть, что, казалось, действительно находятся в экстазе. Наконец все закончилось, три девушки замерли в полном изнеможении, и свет, падающий на сцену, медленно погас.
Девушек наградили бурными аплодисментами, и они, грациозно покачивая пышными формами, удалились со сцены.
Савелий уже заметно опьянел, но Гюли продолжала подливать и подливать ему виски, а сама только прикасалась к бокалу и ставила его назад.
– Мне уже достаточно, спасибо, - пытался сопротивляться Савелий.
– Я же давно не пил, Гюли, и ел мало.
– Еще немного, мой мальчик!
– смеялась она и чуть не насильно заставляла выпивать очередную порцию.
– Мне же нельзя, - сказал он по-русски, поперхнувшись, и зашелся в кашле.
– Я же зарок дал своему Учителю.
– Ты сказал "учитель"?
– спросила она и томно добавила: - Я люблю учителя.
– Гюли взяла его руку, положила себе на грудь, а своей рукой начала гладить его бедро, затем обняла и потянулась к его губам. Он пьяно пытался сопротивляться, но девушка добилась своего и снова страстно впилась в его губы.
В этот момент рядом с их столиком раздался грубый мужской голос.
– Эй, парень, ты что делаешь? Это моя девушка!
– сказал он по-английски с довольно сильным акцентом.
Савелий оторвался от губ Гюли и поднял голову: перед ним стояла внушительная фигура - парень лет тридцати с круглым, восточного типа лицом, обрамленном пышной бородой.
– Нет, приятель, ты что-то путаешь: это моя девушка!
– пьяновато улыбнувшись, ответил Савелий, уверенный, что здесь какое-то недоразумение.
Гюли отстранилась от него и стала наблюдать, что будет дальше.
– Ты что, не понял? Это моя девушка! Уебывай отсюда!
– тихо, с угрозой произнес бородатый незнакомец, хватая Савелия за руку.
Савелий, разъяренный
– Это ты вали отсюда, - зло бросил он и добавил по-русски - Засранец! Или я тебе твою же руку засуну в твою задницу!
– Он сделал успокаивающий пасс руками, приводя свои нервы в норму, и принял боевую стойку.
Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.
– Ты что, не понял? Я ж тебе сейчас жопу порву, - снова добавил Савелий по-русски.
– Отлично по-русски ругаетесь...
– услышал Савелий спокойную русскую речь и быстро повернулся. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в элегантном темно-сером костюме. Рядом с ним - двое внушительных парней.
– Никак земляк?
– проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бородатого забияку, затем угрожающе добавила - Сразу видно! Тот нахмурился, но продолжал тупо стоять.
– Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял меня?
– на чистом английском произнес он голосом, не терпящим возражений.
Бородатый оглядел его, потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия и понял, что ему лучше подчиниться:
– О'кей, я все понял! Извините!
– примирительно произнес он и тут же удалился.
Мужчина повернулся к Савелию:
– Меня зовут Григорий Маркович, - представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: - А вас Савелий, не так ли?
– Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его по плечу.
– Вот и отлично!
– Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли.
– У вас неплохой вкус!
– поцеловав ей руку, он сделал знак официанту: Гарсон, это все за мой счет!
– Ну зачем, Григорий Маркович!
– смутился Савелий.
– Не обижайтесь, Савелий. От души, хорошо? Савелий неопределенно пожал плечами.
– Вот и отлично!
– Он похлопал его по плечу.
– Веселитесь, развлекайтесь: еще увидимся!
– Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый своими телохранителями.
Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.
Гюли вскинула вверх большой палец:
– Ты такой сексуальный, мой мальчик!
– Она вновь обняла его и прижалась к его губам.
Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее не раскупоривать, затем заказала фрукты, потом все это решительно оплатил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.
У входа они сели в такси и через несколько минут уже входили в небольшой домик старинной постройки. В этом домике проживало четыре семейства, и каждое имело свой отдельный вход.
Гюли занимала две небольшие комнатушки с низкой восточной мебелью. Была и маленькая кухонька, а рядом ванная комната с туалетом.
– А у тебя здесь очень уютно, - заплетающимся языком проговорил Савелий, когда Гюли усадила его на диван.
– Сейчас, мой мальчик, посиди немного, а я переоденусь и накрою на стол, - сказала Гнали, суетливо порхая по квартирке, не замечая, что Савелий уже завалился на бок и заснул.