Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
Савелий вошел в воду ногами, тут же обхватил за шею Седьмого, так и не успевшего прийти в себя, приподнял его, выскочил по грудь из воды и бросил свой первый нож, который воткнулся точно в центр черного круга первой мишени.
– Седьмой из поединка выбыл!
– крикнул Шестой, и Седьмой, матюкнувшись грязно на прощанье, поплыл к бортику бассейна.
Не успел Савелий прийти в себя после одной схватки, как к нему подплыл под водой второй соперник, выдернул у него нож, укрепленный за спиной, и выбросил за бортик бассейна. Мгновений,
– Четырнадцатый из поединка выбыл?
– неуверенно крикнул Шестой, не понимая, почему тот не сопротивляется Савелию.
Савелий доплыл вместе с Четырнадцатым до края бассейна и вытащил из воды безвольное тело. Тот понемногу стал приходить в себя, не понимая, что с ним произошло.
Савелий подхватил свой нож, лежащий на кафельном полу, и взмахнул обеими руками: оба ножа точно вонзились в черный круг второй мишени, укрепленной в воздухе.
Это было так неожиданно, что несколько секунд стояла мертвая тишина нарушаемая лишь покашливанием Четырнадцатого. Потом вдруг кто-то из наблюдающих боевиков зааплодировал, а Седьмой, сидящий уже с ними, презрительно бросил:
– Клоун-циркач!
– Да, "циркач", - прошептал Психолог.
– Лично я не хотел бы сталкиваться с этим "циркачом" в качестве противника.
– Зря ты, Седьмой, артачишься: он сделал тебя честно!
– проговорил Двадцать пятый.
– Одно слово - Рэкс!
– уважительно произнес он, потом добавил: - И не курит.
– Подумаешь, Рэкс!
– хмыкнул презрительно Седьмой.
– Видали мы и "шариков" и "бобиков" почище этого!
– Не скажи, у меня дружок в Афгане парился: порассказывал, что такое Рэксы-десантники-афганцы.
– Ладно, хватит воспоминаний!
– оборвал Шестой.
– Тридцатый!
– Слушаю, Шестой!
– Переодеться и в зал, к Двенадцатому он сегодня там за "сэнсея". Через час тренировок в зале - в тир. Ясно?
– Так точно!
– Вперед!
– бросил он с явной симпатией и повернулся к остальным. Вас разделю на две группы - трое против четверых. И не смотри на меня волком, Седьмой! Работать надо было! Двое таких опытных боевиков и не смогли справиться с новичком.
– Что ни говори, а я ставил на Тридцатого и выиграл!
– усмехнулся Двадцать пятый.
– Двадцать "гринов"?
Последние слова Савелий услышал, уже выходя из бассейна.
Когда он переоделся и подходил к круглому залу рукопашного боя, то наткнулся на Воронова, успевшего шепнуть ему одну фразу:
– Не очень усердствуй в зале, не раскрывайся до...
– он оборвал себя на полуслове, заметив, что телекамера через мгновение повернется в их сторону. Он бросился в противоположную и скрылся за поворотом.
Савелий распахнул с усилием железную дверь с буквами "ТЗ" тренировочный зал - и вошел внутрь.
Увидев
– Раз! Два! Три!
– отсчитывал Двенадцатый удары, которые один бойцов наносил ногой другому в живот.
– Сильнее! Жестче!
– командовал он.
– Нога должна быть похожа на хлыст во время удара. Так! Так. Уже лучше! Поменяйтесь местами и повторите весь цикл.
– Он взглянул на другую пару, недовольно буркнул.
– А вы что балетом занимаетесь? Полный контакт! Я сказал: полный! Не нужно жалеть соперника!
– Так можно и почки отбить, - скривился один из них.
– Можно, если не научишься смягчать удары, - ехидно ухмыльнулся "сенсей" и тут же предложил.
– Давай так: сначала ты бьешь меня в это же место, потом я тебя, идет?
– Идет!
– с удовольствием согласился тот.
– А как бить: в тренировочном или в боевом цикле?
– Разумеется, в боевом! Перед тобой враг: или ты его, или он тебя! Он взглянул на Савелия.
– Снимай куртку, Тридцатый, и начинай разминку! Затем снова повернулся к своему "противнику": - Ну что, начали!
Снимая куртку, Савелий обратил внимание на то, что Двенадцатый действительно, был очень опытным бойцом, не зря его сегодня назначили "сенсеем", видимое он имел опытных наставников: его поза, взгляд, мышцы, расслабленные до удара, все мгновенно подчинялось его внутренней органике, и было заметно, что боли он не ощупает.
В какой-то момент Савелий подумал, что на месте партнера Двенадцатого он бы постоянно менял ритм и силу ударов, чтобы сбить того с толку, заставить быть в постоянной готовности, то есть поставить на измотанность, усталость.
А тот продолжал монотонно долбить Двенадцатого, и сам уставал все больше и больше, отчего удары становились все слабее и слабее.
Кончилось тем, что цикл из тридцати ударов он не довел до конца и остановился на двадцать четвертом ударе.
– Вот видишь, ты устал, задыхаешься, пот с тебя градом, а я хоть бы что, - он скорчил физиономию и передразнил парня.
– Теперь ты становись, или отдых нужен?
Парень упрямо мотнул головой и встал в исходную позицию, пытаясь подготовиться к ударам Двенадцатого, но не успел, как говорится, и глазом моргнуть, как тот нанес ему сильный удар, потом другой, третий.
Дыхание его было сбито вконец, и он жадно хватал воздух открытым ртом в короткие промежутки между ударами.
"Вряд ли он выдержит более десяти ударов", - промелькнуло у Савелия, и он решительно подошел к ним.
– "Сенсей", я готов!
– сказал он. Двенадцатый нанес парню еще один сильный удар, потом сказал:
– Восемь!
– парень, согнувшись пополам, рухнул на пол.
Двенадцатый, не обращая на него никакого внимания, повернулся к Савелию:
– Что, уже размялся?
– удивился он.
– Или решил пощадить моего соперника?
– он хитро взглянул в глаза Савелию.