Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
– Ясно, Шестой!
– Савелий бросился выполнять приказание.
Вскоре он вернулся, и на его спортивном костюме красовалась цифра "З0". Шестой кивнул ему, и они вошли в огромное помещение, на дверях которого были буквы "КО". Перехватив его взгляд. Шестой пояснил:
– Комната отдыха.
Несколько столов с различными играми: рулеткой, игральными автоматами инофирм, классический бильярд. Компьютерные игры. Телевизор с видеомагнитофоном. В комнате находилось человек пятнадцать, и каждый занимался своим делом: кто играл в рулетку, кто сам с собой
Совершенно ошарашенный Савелий остановился у входа, над которым висело табло с цифрами от 6 до 30 и надписями "ТРЕВОГА" и "ЭВАКУАЦИЯ". Он никак не мог предположить, что есть воинские части, хотя и специальные, хотя и принадлежащие КГБ, где могли с таким шиком обставлять отдых своих сотрудников.
Савелий обернулся к Шестому, словно пытаясь от него услышать пояснения, и увидел довольное лицо:
– Ничего, постепенно привыкнете, - подмигнул он и зычно крикнул во весь голос: - ВНИМАНИЕ!
Все находящиеся в комнате отдыха сотрудники мгновенно прекратили свои занятия и повернулись к ним.
– Сограждане!
– торжественно обратился Шестой, и многие стали сдвигаться в его сторону.
– У нас снова полный обойма!
– так или иначе, акцент проскакивал у него.
– Знакомьтесь - Тридцатый!
Возраст присутствующих был от двадцати пяти до сорока лет. Все плотные с накачанными мускулами и все ростом гораздо выше Савелия. Они были одеты в спортивные костюмы иностранного производства и напоминали команду спортсменов на отдыхе. У каждого на груди висел свой номер.
По очереди они подходили к Савелию, пожимали руку и представлялись:
– Двенадцатый!
– Тридцатый!
– отзывался он.
– Десятый!
– Тридцатый!
– Девятнадцатый!
– Тридцатый!
И вдруг Савелий едва не вскрикнул от неожиданности: перед ним мелькнуло лицо... родное лицо капитала Воронова! Боже неужели это ОН?
– Двадцать второй.
– Тридцатый, - машинально отозвался Савелий, не в силах избавиться от своих мыслей.
Сколько лет он не видел его! Сколько всего передумал о нем! А сообщение о его гибели? Когда услышал, почувствовал, как земля уходит из-под ног. И мысль тяжелым молотом гудела в голове: "Нет... Нет! Нет! Он жив! Жив!" Ну, повернись же! Почему он не хочет показать свое лицо? Ага, поворачивается... но что это? Этот знак известен только им двоим! Знак опасности! Но почему? Почему он подал ему этот знак? Он не мог ошибиться! Они с Андрюшей выработали систему сигналов, по которой могли сообщать друг другу очень многое, не разговаривая вслух. Да, несомненно, этот жест означал знак опасности! Но вот он сам идет к нему.
– Новенький?
– бросил капитан, протягивая руку. Затем, крепко пожав, произнес: - Одиннадцатый!
– Тридцатый!
– не очень уверенно ответил Савелий, и в этот момент их глаза встретились; в них Савелий прочитал все, что ему хотелось бы услышать: Андрей бесконечно рад увидеть его, но сейчас они друг друга не знают. Капитан повернулся и быстро пошел к выходу.
Неизвестно,
– Смотри, братан, еще одного "спеца" доставили! Цыпленок какой-то, интонация была такой ехидной, что Савелий резко взглянул в их сторону.
У стойки бара, потягивая сок из жестяных банок, стояли двое крепышей, похожих друг на друга и напоминающих портовых грузчиков. На груди первого - "7", второго - "8".
– Ага, дохнут как мухи!
– подхватил Восьмой. Услыхав эти слова, Шестой, стоящий совсем рядом с ними, угрожающе сделал шаг в их сторону, и те мгновенно стерли свои улыбки. Восьмой даже кивнул Савелию:
– Восьмой.
Савелий не ответил, и Шестой, желая сгладить ситуацию, подошел к нему:
– А это - Девятый!
– со значением представил он высокого мужчину с интеллигентным симпатичным лицом.
– Это наш Психолог! Советую любить и жаловать - очень серьезный человек! Чужие мысли на расстоянии читает, хитро добавил он и пошел к выходу.
Они крепко пожали друг другу руки, и Психолог, глядя в глаза Савелию, с улыбкой проговорил:
– А вы удивлены тем, что здесь увидели и явно не ожидали всего этого. И мне кажется, что вы здесь встретили знакомых. Савелий удивленно покачал головой.
– Возможно, я ошибаюсь, - неожиданно сразу согласился тот.
– Вы в шахматы играете?
– Играло, но...
– Савелий замялся.
– Как-то не хочется.
– Значит, как-нибудь сыграем, а то этот ящик, - он кивнул в сторону компьютера, - никак у меня не выиграет, - он подмигнул и подошел к Девятнадцатому.
– А тебе Девятнадцатый, сегодня нужно лечь спать на полчаса раньше.
– Он вытащил блокнот и что-то пометил в нем. Парень согласно кивнул и направился к выходу. Савелий медленно пошел в сторону бара и услышал, как двое парней, сидящих у телевизорам тихо говорили между собой:
– Сунулся сегодня во второй блок - нагоняй получил!
– Спасибо скажи, что не пулю. У стойки бара сидел Восьмой и жадно затягивался сигаретой. Савелий остановился рядом и осмотрелся: увидел две телекамеры, непрерывно медленно поворачивающиеся из стороны в сторону.
Подошел Двадцать пятый и назидательно проговорил Восьмому:
– Курить, между прочим, вредно! Вот, возьми меня: не курю и великолепно себя чувствую.
Восьмой угрюмо посмотрел на него и брезгливо хмыкнул.
Двадцать пятый пожал плечами и пошел прочь. Савелий посмотрел ему вслед, затем решил выпить пепси. Он подошел к бару совсем рядом с Восьмым, взял со стойки банку, дернул кольцо и, не заметив, что пепельницей пользуется Восьмой, бросил в нее кольцо, отодвинул в сторону и облокотился на стойку. Жадно отпив половину, он посмотрел на экран, где шел какой-то американский фильм.
Восьмой хмуро посмотрел на отодвинутую пепельницу, потом на Савелия, взглянул на дымящийся бычок и неожиданно положил его в руку Савелия.