Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
– Вот тебе и хваленая американская техника с десятью степенями защиты, - он кого-то передразнил.
– Если русский Иван захочет, то никакая американская блядь не сможет ему отказать!
Прозвучал зуммер спецвызова:
– Четвертый слушает.
– С твоего разрешения я дам задание Восьмому!
– услышал он голос Психолога и понял, что лучше не возражать.
– Согласен! Дай трубку дежурному. Дежурный, Восьмого из карцера в распоряжение Психолога, живо!
– Слушаюсь, Четвертый!
Через несколько минут в Компьютерный центр вбежал Восьмой. Он был в порванной одежде,
– По распоряжению Четвертого явился к вам, Девятый, для получения задания!
– четко отрапортовал он, вытянувшись по стойке "смирно".
– Слушай внимательно!
– Психолог впился в него глазами.
– Сбежали Рэксы! Понял?
– Так точно, понял сбежали Рэксы!
– в его глазах забегали веселые чертики - он догадался, какое задание сейчас получит.
– Ты правильно понял!
– согласно кивнул Психолог.
– Они - твое персональное задание! Но Тридцатый должен остаться живым! Понял?
– Но...
– попытался возразить Восьмой, а Психолог резко оборвал его:
– Живым!
Восьмой выпрямился, издал звериный рык и бросился из центра.
БОЕВИКИ В ПОГОНЕ
Накатанная среди барханов дорога часто петляла, но не кончалась, и капитан внимательно следил за ней, пытаясь по возможности не сбавлять скорости.
– С год назад это произошло, - продолжал он свой рассказ.
– Проверял я как-то ночные посты, а меня кто-то по башке. Чем, не знаю, но вырубился крепко. Очнулся и не могу понять, где я, что со мной? Случайно прикоснулся к щеке а у меня уже чуть не борода выросла. Ничего себе, думаю, неужели это за одну ночь? А башка на куски раскалывается. Тело не мое. А вскоре и судорогой начало сводить. Мне, - укол, и все стало хорошо. Видно, давно под наркотиками держали. Постепенно вывели из этого состояния, а оклемался уже на базе. На картах-то эта база значится как законсервированная геодезическая. По-моему, умная башка верховодит всем этим.
– Да-а-а... дела-а-а...
– нахмурился Савелий.
– Столько лет на родину рвался, покоя хотел. И на тебе!
– Он тяжело вздохнул, покачал головой, но в этот момент американец громко застонал, и Савелий повернулся к нему:
– Что с тобой, попутчик? Тот ничего не ответил, но продолжал корчиться в судорогах.
– Действие наркотиков кончилось, а организм уже привык получать, пояснил капитан.
– Я прошел через это, жуть! Если сердце слабое, можем не довезти.
– Что же делать?
– Савелию явно было жаль беднягу, и он с надеждой повернулся к капитану.
– Что делать, что делать? Придется нырнуть в "доказательства" и "факты".
– Ты имеешь в виду это?
– Савелий вытащил пакетик с наркотиком.
– Но еще нужен шприц, вода.
– В бардачок загляни, - усмехнулся хитро капитан.
– Я знал, что его корчить начнет, прихватил.
Савелий вытащил из бардачка медицинский бюкс и бутылку с водой.
– И что с этим делать?
– он выглядел явно растерянным.
– В крышку наливаешь немного воды, насыпаешь туда этой гадости, размешиваешь тщательно, набираешь в шприц воду и колешь в вену, - не без иронии пояснил капитан.
– Наливаешь, насыпаешь, колешь, - передразнил Савелий.
– Как все оказывается простеризовано?
– Если ты продолжишь дискуссию, то укол придется делать в мертвое тело!
– серьезно отозвался капитан.
– Ну что, есть другие идеи?
Савелий ничего не ответил, еще раз взглянул на американца, который, казалось, вот-вот лопнет от натуги - лицо стало багровым, на шее вздулись вены, дыхание было хриплым, прерывистым.
Савелий решительно налил из бутылки немного воды в крышку от бюкса, зубами надорвал полиэтиленовый пакет и посылал немного белого порошка. Пробовал мешать, болтать, но тот не хотел растворяться. Савелий задумался на мгновение и вспомнил про зажигалку, которая уже один раз сослужила им службу. Он зажег ее, наклонил крышку и собрал состав в уголке. Через несколько секунд подогрева состав стал прозрачным.
– Соображаешь, - одобрительно хмыкнул капитан.
Савелий набрал раствор в шприц, вставил иглу и вновь взглянул на капитана.
– Я же только один раз колол. Да и то в задницу. Тебя. Помнишь?
– Ага, помню!
– усмехнулся тот.
– До сих пор опухоль не спадает, рассмеялся он.
– Что я могу помнить? Я же без памяти был! Ты хоть один раз колол, а я и того меньше. Стяни чем-нибудь выше локтя и коли.
Савелий вздохнул, сделал чуть заметный жест правой рукой, и в ней оказалась цепочка.
– Не забыл свое увлечение?
– улыбнулся капитан, вспомнив, как Савелий работал днями и ночами, услышав от тренера легенду о японских ниндзя, соорудил себе эту цепочку и вскоре научился пользоваться ею виртуозно. Эту-то где слямзил? Стоп! Сам скажу!
– Он громко расхохотался.
– В туалете спер? С бачка?
– От твоего острого глаза ни один сортир не скроется, даже дамский! съехидничал Савелий и повернулся к американцу. Засучив ему рукав, перетянул бицепс цепочкой, затем поднял шприц кверху иглой, поскольку видел такой жест у врачей в Афганистане, пустил струю, с трудом нащупал вену, похлопал по ней и осторожно ввел иглу.
– Ой, кровь в шприц пошла!
– испуганно воскликнул он.
– Так и должно быть!
– успокоил капитал.
– Значит, попал! Дави!
Савелий послушно выдавил жидкость в вену, и вскоре американец перестал корчиться.
– Да-а, пригодился пакетик-то. Слушай, а вода дистиллированная?
– Опомнился!
– хмыкнул капитан.
– Должна быть - из радиатора набирал. Хотя какая разница: другой все равно нет! Выживет! Если захочет.
– Интересная мысль, - вздохнул Савелий.
– Сэнкью, - раздался голос американца.
– Спасиба, - тихо добавил он, с трудом шевеля пересохшими губами, после чего снова потерял сознание, откинув голову, но дыхание его было почти ровным.
– Коль откликнулся, жить будет!
– весело констатировал капитан, вздохнув с явным облегчением. Он очень переживал за американца и пытался скрыть это за явной грубостью.
– Значит, ты здесь около года?
– спросил Савелий, повернувшись к окну. Уже начало светать, и над барханами появились первые лучи солнца. Оно было огромным, малинового цвета. Песок мгновенно окрасился в малиновый цвет, и все вокруг напоминало какой-то странный пейзаж из фантастического фильма.