Тридевять земель
Шрифт:
— Но атмосфера там была пригодна для дыхания, – возразил сэр Джеймс. – Куда же делся яд?
— За семьсот лет успел деградировать, – заключил оружейник. – Точнее, за шестьсот тридцать, плюс-минус пять лет, это возраст останков Мишеля Фурье. Надо вычислять, но концентрация синильной кислоты в атмосфере убежища была не выше четырёх процентов. Со временем она превратилась в менее опасные соединения – пусть наши химики разберутся. Если хотите добрый совет, сэр Арчибальд, воспользуйтесь своим оптимизмом – поделитесь им с хозяйкой сэра Ортема, с его домочадцами. Им это не повредит.
– - -
—
— Есть читалка, – Артём снял с пояса электронную книгу. То, что нужно для выживания на чужой планете: электронная книга, пистолет с резиновыми пулями и светошумовыми зарядами, фляга с водой и флютня. Кому скажешь – ведь засмеют! – Держи.
— С ума сдуреть! – прошептала Мари. – Стойте внутри круга. Помню, что это он повторял чаще всего, что бы ни случилось – стойте внутри круга, там точно безопасно. Ну-ка… – она вставила карту памяти в гнездо электронной книги, включила её. – Сейчас, сейчас… Ой нет, простите! В библиотеке, наоборот, нельзя стоять внутри круга. Только когда горит свет! Выходим!
Только сейчас Артём стал различать окружающее пространство. Прямоугольная сетка проходов, между которыми шагов десять, а вокруг – возвышения. И на каждом что-то вроде регистратора, или переводчика – экрана. И все они едва заметно светятся. Страшновато, если честно.
— Если стоять, только когда горит свет, как мы отсюда уйдём? Сама говоришь, что нельзя шевелиться, как тогда в круг войти? – поинтересовалась Миранда.
— Сама не знаю, – проворчала Мари. – Это он так написал, я только прочитала. Минутку. Нам надо пройти… – она оглянулась, – семь рядов туда, потом ещё три налево. Будет стол, на котором есть экран, светится ярче остальных. Написано, что он имеет какое-то отношение к Айуру. А рядом с ним круг. Когда горит свет, круг перемещает в безопасное место. Все поняли? Как только становится светло, замираем и закрываем глаза. И ничего не говорим, это главное. И…
Вспыхнул свет. Артём закрыл глаза, хотя это далось нелегко, и ощутил, как сильно сжимает его ладонь Миранда, почувствовал её страх. Яркий свет, ощущается сквозь закрытые глаза. Светил и светил, и время текло медленно-медленно.
Стало темно. Они, все трое, осторожно открыли глаза, поморгали. Глаза медленно привыкали к сумраку.
— Хорошо, что я там в туалет сходила, – прошептала Мари. – Иначе бы сейчас сходила. Давно я так не пугалась. Готовы? Идёмте, я хочу отсюда убраться.
Убираться пришлось довольно долго. Свет вспыхивал через нерегулярные интервалы – яркий, слепящий, отовсюду. Мерещилось, что невидимые, почти неощутимые руки прикасаются к телу, что пристальное внимание обращается со всех сторон. И всякий раз глаза вновь привыкали к сумраку, и находились силы для нескольких новых шагов. И снова вспышка.
Наконец, они добрались до того самого возвышения, «стола». И действительно, одна из панелей на нём освещена чуть ярче. Артём поднёс к ней ладонь, и панель осветилась. И потекли по ней картинки, яркие,
— Айур! – восхитилась Миранда. – Это снимки того, каким он был до Вторжения! Смотрите, какая красота!
И впрямь, было на что посмотреть. Утопающая в зелени и цветах планета, синее небо с лёгким налётом весенней зелени, и – города, постройки, леса и поля. Цветущий мир.
Картинки сменились – планета как будто помутнела, миг – и на картинке почти безжизненный, серый шар. И видно, что по поверхности его катятся бурые волны.
— Биомасса, – вполголоса заметила Миранда. – Я видела съёмки. Это Вторжение – после того, как они заняли всю поверхность.
— Мерзость какая, – скривилась Мари. – А что там за стрелки вверху?
Артём провёл ладонью над символом, похожим на стрелку. И картинки потекли вспять – вначале медленно, затем быстрее. Чем ближе ладонь к панели, тем быстрее перемещаются. Растворялись красоты Айура, съёживались строения, отступали цветущие леса. И вновь планета пуста – почти.
— Таким он был, когда люди прилетели, – сказала Миранда. – Откуда здесь эта запись?! Так это что – они отсюда за нами наблюдают? А что было до людей? Можно ускорить перемотку?
Артём приблизил ладонь – картинки стали мелькать чаще. И снова была бурая масса на поверхности планеты, и вновь она стала покрываться лесами, и цветущими лугами, и…
Зданиями!
— Стойте! – воскликнула Миранда, и Артём отодвинул ладонь. – Вы это видите?! Тут жил кто-то ещё! Жаль, мы не видим их…
Словно по команде, на экране появилось изображение. Не люди, но очень похожие. Гуманоиды. Четырёхпалые руки, крупные глаза, кожа темнее, чем у Артёма с Мирандой – почти такая же тёмная, как у Мари.
— Они жили здесь, – Миранда побледнела. – Ведь почти такие же люди! Видите? А потом их просто сожрали. Прилетели так же – и сожрали…
Артём смотрел в глаза прежним владельцам Айура – возможно, именно эти существа тут жили – и чувствовал, что ему очень не по себе. Что с ними стало? Спасся хоть кто-нибудь? Колонисты, прибывшие с Земли, нашли на планете множество признаков былого наличия развитой цивилизации, но – ни единого целого предмета, ни единой кости, ничего такого, по чему можно было бы узнать, что случилось. Почти идеально вычищенная планета – ни единого микроорганизма, никакой органики. Стерильно, чисто, пригодная атмосфера и климат. Живи – не хочу! Стоп, а куда тогда делась нечисть, если именно она и поглотила всю существовавшую жизнь?!
— Ты это записал? – спросила Мари, и получила утвердительный кивок от Артёма. – Тогда пошли отсюда. Злая я, сейчас ломать тут всё начну. Это ж надо – целый мир уничтожили, и уже не в первый раз! Да кто они такие?!
— Вон круг, – указала Миранда. – Смотрите, до него всего шага три! Надо встать рядом, и…
Они не успели сделать один шаг, как вспыхнул свет. Артём держал их за руки и осознавал, что они прекрасно понимают: только один шаг. Шагнуть – и будешь внутри круга. Сейчас. Собраться с мыслями. Он легонько потянул остальных за руки, и сам шагнул. И слепящий свет перестал быть видным даже сквозь веки.