Тридевять земель
Шрифт:
Карико может быть где угодно. Альберт отчасти хитрил, хотя и непреднамеренно: в его повседневной одежде есть в том числе и тепловые датчики. И датчики присутствия – их можно настроить на конкретного человека, и его персональный след, неповторимое сочетание летучих веществ и тепловой след, можно определить издали. Шагов с пятидесяти в помещении, шагов с десяти на открытом воздухе (если атмосфера относительно спокойная) – люди давно уже могут выслеживать не хуже давно вымерших собак.
Но Альберт не стал им пользоваться. Сам не знал, почему. Какой уж тут честный поединок – потом уже понял, что шансов практически нет. Но согласился.
Альберт сжал крепче левый кулак – там, внутри, его подарок для Карико. Если удастся дожить до момента, когда можно будет предложить.
Прислушался к собственным чувствам. У него время до рассвета, чтобы найти Карико и победить в бою – как минимум, обезоружить. И ни единой идеи, как это сделать. Хотя ни тщедушным, ни слабым его не назвать: все, кому хоть немного дорога жизнь, с детства занимаются на Арене. На Айуре слабым места нет.
Рядом. Она где-то рядом. Альберт осознал это своими собственными чувствами, без помощи аппаратуры. Карико не станет нападать со спины – а её сестра, Акира, стала бы: сказала ему, что во время приручения всё позволено. Нет ничего нечестного. Одно только правило: никто посторонний не должен пострадать. Но сейчас они здесь одни – не пострадает.
И всё равно Карико не станет нападать со спины. Альберт в этом абсолютно уверен, хотя не смог бы объяснить, отчего.
— Я вряд ли смогу найти вас, догнать или увернуться, – сказал он тишине – чувствовал, что тишина внимательно вслушивается, и что у неё человеческое сердце. – И работать с украшениями мне всегда было интереснее, чем держать оружие. Но ради вас я возьму в руки оружие, если потребуется, и откажусь от всего остального.
Альберт чувствовал, как сгущается, уплотняется сумрак, тишина внимала его словам. И оглянулся, когда ощущение стало непереносимым.
Карико стояла за его спиной – шагах в трёх. Как сумела подойти так неслышно, не понять. Альберт, чего уж скрывать, намеренно разбросал по полу упаковочный материал, «хрустящие шарики» – в полной тишине невозможно не услышать, как на них наступает нога. Но ведь не услышал!
Карико смотрела в его глаза, и улыбка согнала с её лица непроницаемое, бесстрастное выражение. Она шагнула к Альберту и молча протянула ему нож – рукоятью вперёд.
– - -
— Хочешь сказать, она не поддавалась?! – Акира пыталась казаться возмущённой. Хотя «расстроенная» точнее описывало её настроение, пусть даже старалась выглядеть, как всегда – едкой, насмешливой и циничной. – Это невозможно. У него не было шансов. Я перестаю понимать людей.
— Ты прекрасно её знаешь, – Канси, после того, как они, утром следующего дня, пришли поздравить её сестру и Альберта Кроули, сияла – видно, что очень рада за младшую. – И я её знаю. Она никогда бы не сдалась. Никто из нас не поддаётся. Всё, хватит тут грустить, сейчас на всех тоску наведёшь! Ортем, до занятий есть время – я обещала Марине помочь по дому. Сумеете развеселить мою сестру?
— В рамках приличий, – заверил Артём. Канси и Акира переглянулись… и рассмеялись. Льдинки вновь растаяли во взгляде Акиры, пусть и временно. Канси обняла сестру и убежала, помахав им рукой на прощание.
— Меня трудно развеселить, – предупредила Акира. – Знаю, знаю. Сама виновата. Самой нужно было пойти к вам, не трудитесь читать нотации.
— По пятницам я их не читаю, – не удержался Артём. Акира вновь рассмеялась, и уныние окончательно
— Почти как я. Признайтесь, у вас тоже есть сестра или брат, которых всю жизнь приходилось ободрять?
— В этой жизни – нет, – Артём старался, чтобы звучало как можно спокойнее.
— С этого места подробнее, – Акира взяла его за руку. – Я слышала, как и все. Что вы просто взяли и появились на Айуре, а сами считаете, что родом с Земли. Рассказывайте. Ей же вы рассказывали? И Марине. Я не болтливая, сами знаете.
И Артём рассказал.
– - -
На этот раз Артём уставал ещё быстрее. Хоть Канси и заверила его, что не делает ничего такого. Датчики оружейника подтвердили – никакого воздействия со стороны Канси. При условии, что такое можно уловить, подумал Артём.
Полдня прошло в тренировках, в перемещениях по всё той же, осточертевшей изрядно полосе – и ноги всякий раз отнимались всё быстрее. И никакой индикации на датчиках! Сам Артём чувствовал, словно раз десять уже провёл «караван» с несколькими тысячами людей, как минимум от Рима до Парижа и обратно. А на самом деле одну только Канси! Специально проверили – прошёл пару раз без неё, и – никакой усталости, как и следовало ожидать. Как это ей удаётся?
Когда Артёму приказали сделать перерыв для восстановления сил, появился лично оружейник и задал именно этот вопрос Канси.
— Не знаю, как вам ответить. – Если Канси возможно смутить, то оба её собеседника увидели её смущённой. – Я правда не знаю, как это объяснить! Я сказала себе, что хочу научиться тому, что умеет Ортем. И всё.
— Хорошо, продолжим, как только сэр Ортем придёт в себя, – разрешил оружейник. – Но не более шести новых попыток. На сегодня хватит.
…приходить в себя получалось медленно – тоже отличие от штатной работы, когда силы восстанавливались быстрее. И опять: стоило Канси просто отойти на сотню шагов, как скорость восстановления сил увеличилась до штатной скорости, примерно в три раза. И как прикажете это объяснять? Колдовством? Ведь ничто не фиксируется, нет объективных причин такого замедления!
Шести попыток не потребовалось. Уже на четвёртой случилось то, что едва не повлекло (как потом оказалось) серьёзные сложности в общении Плутонии и Айура: аппаратура оружейника зафиксировала появление у Канси типичных для дросселя тканей. И удалось зафиксировать, когда Канси предложили войти в скольжение, примерно три секунды скольжения. Вроде бы и мелочь, но ведь до сих пор не было ни единого случая, чтобы умение дросселя передавалось таким способом!
Артём и Канси устроили подлинную овацию там, в военном городке Рима. Артём обратил внимание, когда оказалось возможным поговорить с кем-нибудь, куда подевалась Лилия. Невозмутимый оружейник предложил следовать за ним. Привёл, как ни странно, в свою собственную лабораторию – туда, где проводил диагностику и отлаживал соответствующую аппаратуру.
Там сидела Лилия, и лица на ней не было.
– - -
— Лилия?! – встревожилась Канси и подбежала к ней, присела перед её стулом и попробовала взять Лилию за ладони. Та молча освободила ладони, отвела взгляд в сторону. – Что случилось?
Лилия молчала. Артём переглянулся с Канси и в глазах той мелькнуло понимание.
— У него ко мне разговор, - произнёс Артём чуть более громко, чем хотел. – Оставлю вас на минутку, если не возражаете.
Разговор и вправду состоялся, хотя и краткий.