Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом
Шрифт:
«Небо над моим домом» — финальная книга цикла «Закон всемирного тяготения».
* * *
Солнце вспыхнуло сто тысяч лет назад, если считать земными временными интервалами. Но до появления Земли и тех, кто сможет создать первый календарь, фиксируя эти интервалы, еще далеко. Далеко, если воспринимать мир сознанием биологического существа, созданного дарвиновской эволюцией и способного осознавать время. Но в восприятии Луча время в нашей вселенной не идет из прошлого в будущее или из будущего в прошлое.
Луч движется вперед по оси времени, удаляясь от момента зарождения Солнца. Он смотрит на то, как в газопылевом диске, вращающемся вокруг звезды, формируются уплотнения материи. Диск постепенно теряет свои очертания, и вот уже вместо диска Луч видит огненные шары разных размеров, летающие вокруг Солнца.
Луч ускоряет ход времени. Большинство шаров… (хотя, конечно же шарами эти сгустки материи видятся лишь в случае, если смотреть на них невооруженным человеческим глазом, ведь если быть точным, то шары имеют форму геоида — шарообразного тела, сплюснутого по полюсам и растянутого по экватору) …так вот, большинство шаров расположены на разном расстоянии от Солнца, иначе говоря — имеют разные орбиты. Но есть и пары, и даже тройки шаров, находящихся на одной орбите.
Луч видит грандиозные, как показалось бы человеку, столкновения небесных объектов: шары, летающие по одной орбите, начинают врезаться друг в друга. Нестабильная формирующаяся Солнечная система наполняется взрывами, но этот период быстро, по меркам жизни самой системы, заканчивается. Шары остывают, становясь каменными и газовыми планетами, а те небесные тела, что были с ними на одних орбитах и что не испарились полностью или не соединились с ними при столкновениях, становятся их спутниками, такими, как, например, Луна, Европа или Титан. Солнечная система приходит в равновесие.
Луч приближается к первой планете от Солнца — к Меркурию. Он гонит время вперед с неимоверной скоростью, летит по одной из веток вероятных событий, и все это время, все эти миллиарды лет, что проносятся перед его сознанием, он видит лишь каменистую поверхность Меркурия, которая то раскаляется (если опять же использовать земную метрическую систему) до четырехсот градусов Цельсия, то остывает до минус двухсот, в зависимости от того, какой стороной планета повернута к звезде. Через пять миллиардов лет будущее для Луча становится закрытым. Луч знает, что закрытие будущего этой вселенной может быть связано лишь с одним явлением — с вмешательством Сферы. Заглянуть в будущее мира после того, как в него пришла Сфера, невозможно, потому что невозможно прогнозировать ее действия и действия объектов, вступивших с ней во взаимодействие. Луч возвращается назад во времени. Он останавливается на этапе, когда все планеты остыли после формирования.
Следующим объектом, куда Луч фокусирует внимание, становится Венера. Планета имеет атмосферу, которая состоит в данный момент времени из азота и метана. Кислород отсутствует. Средняя температура газовой среды плюс сорок градусов по Цельсию. Тридцать процентов поверхности Венеры занимает океан соленой
Глава 2. В лапы к смерти
Когда крышка хроно-капсулы отъехала, Гречкин тут же приподнялся и недовольно произнес:
— Почему она открылась?!
— Что ты имеешь в виду, Юра? — спросила Элли.
— Не сработало?
— Я же говорила, из-за эффекта замедления времени проведенное в капсуле время никто из вас не ощутит. Мы прилетели.
— Колдовство какое-то, а не технологии, — пробубнил Гречкин.
Он плавно оттолкнулся и медленно полетел в сторону носа корабля.
— Сделай стенки прозрачными.
— Слушаюсь.
Вокруг все почернело. Гречкину показалось, что он висит в открытом космосе. Юра увидел под кораблем звезду, подобную на первый взгляд Солнцу — такой же желтый карлик. У Гречкина сложилось ложное ощущение, что они никуда не улетали и сейчас находятся внутри Солнечной системы.
— Элли может достигать одной сотой от скорости света, — вспоминал Гречкин, глядя на звезду, излучение которой Элли фильтровала, затемняя часть корабля, — мы пролетели примерно сто тридцать четыре световых года.
— Прошло более тринадцати тысяч лет? — уточнил Юра.
— Тринадцать тысяч четыреста двадцать пять лет, семь месяцев, двадцать три дня, четыре часа, двадцать семь минут, — произнесла Элли.
Ровно столько времени минуло с тех пор, как погибла Земля, став частью тела Сферы.
— Не верится… Мы возле другой звезды… — прошептал Гречкин. Он приник к полу. — Невероятно…
— Я бы хотела порекомендовать не будить остальных до тех пор, пока мы не найдем цивилизацию, создавшую меня.
— Я и не собирался никого будить. Ты можешь указать мне место, где находится наше Солнце?
— Оно тут. — На стене появились два бледно-желтых отрезка, расположенных на одной прямой.
— Что это?
— Анализируя твое положение в корабле, я выставила метки на стене в том месте, где проходит линия, идущая от твоих глаз к Солнцу. Солнце должно находиться между метками.
Гречкин понимал еще тогда, когда они улетали с Земли, что Сфера не остановится. Глупо было бы надеяться на то, что наша родная звезда умрет естественной для звезд смертью. Сдвинув брови, Юра смотрел в область между метками, где было абсолютно пусто.
— Элли, какие данные об этой звездной системе есть в твоей навигационной карте?
— Количество звезд — одна. Масса звезды — полторы массы Солнца. Возраст звезды — три с половиной миллиарда лет. Количество каменных планет — две. Количество газовых гигантов — семь. Количество карликовых планет — двенадцать. Количество спутников у планет — две тысячи триста тридцать. Количество малых тел — более миллиона. Наклонение к плоскости Млечного Пути составляет…
— Стой, погоди, это мне уже не нужно. Меня интересуют две каменные планеты. Какие у них характеристики?
— В карте указана лишь масса и размеры.
— Давай массу.
— Первая планета имеет массу, равную восьми процентам от массы Земли. Вторая планета имеет массу, равную семи массам Земли.
— Ого, вот это разброс! Планеты в обитаемой зоне?
Юра понял, что остаться надолго в этой системе у них не получится — человеку не выжить на планете, столь сильно отличающейся по силе тяжести от Земли. Причем не важно, в большую или в меньшую сторону.