Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— А, Уизли… — Люциус выплюнул это слово, словно комок грязи. — Я должен был узнать… Итак, мистер Уизли, почему вы не в своём кабинете? Разве вы не знаете, что по правилам Министерства запрещено размещение мебели в холлах, предназначенных для официального использования?
— Но я же должен где-то работать, правда? — обиженно спросил Перси.
— А ваш кабинет?
— Это чулан для щеток, — пожаловался Перси. — Я попробовал работать там, но мне на голову постоянно сыплются
— Возможно, они пытаются вам на что-то намекнуть, — заметил Люциус, блеснув глазами. — Насколько я помню, весь персонал, оставленный без кабинетов, был распущен по домам — до тех пор, пока проблема не будет устранена.
На лице Перси отразился такой ужас, словно Люциус сообщил ему, что поджег приют.
— Отправиться домой? Сейчас, когда мне нужно подготовить отчет по поводу ковров-самолетов и представить его марокканскому министру в пятницу? Я был бы рад попасть домой хотя бы в Рождество!
Выражение лица Люциуса стало совершенно непроницаемым:
— Идите домой, мистер Уизли.
— Ни в коем случае, — заупрямился Перси.
— Идите домой, — предупреждающим тоном повторил Малфой, — пока ваш кабинет снова не превратился во что-то, а вместо стола вы не обнаружили черепаху или какое-либо малоприятное насекомое…
Перси побурел, веснушки вспыхнули на его лице.
— Мой стол? Только не мой стол! Он принадлежал мистеру Краучу! Это настоящее красное дерево!
С утомленным видом Люциус поднял свою палочку:
— Tortugas!
Даже представители министерства, трудящиеся в отдаленных закоулках Департамента Регулирования Сахарных Перьев и Других Письменных Принадлежностей слышали эхо мученического вопля Перси:
— Только не мой стол!!!
Носком начищенного до блеска оксфордского полуботинка Люциус удовлетворенно попинал огромную коричневую полированную черепаху, имеющую совершенно обалдевший вид.
— Великолепно.
Рона частенько в его жизни будили весьма грубым образом: когда ему было семь, Фред и Джордж решили попрактиковать на нем Призывающее Заклятье, в результате чего он проснулся на грядке с салатом. Год назад, перебрав на пиру во время Хеллоуина, он очнулся в женской ванной на четвертом этаже. И все же он оказался не готовым к пробуждению на голом каменном полу безлюдного замка в окружении разбитых шахматных фигур, при этом его щекотала сидящая в золотой клетке абсолютно обнаженная девушка с длинными черными волосами и задумчивым лицом.
— А-а-а! — Рон сел так быстро, что у него закружилась голова. — Убери от меня свои руки!
Девушка захихикала и откинулась на пятки. Ее иссиня-черные волосы практически закрывали ее тело. Однако не полностью.
—
Рон фыркнул, глядя в сторону, и почувствовал, что с его головой что-то не так: прямо над левой бровью набух болезненный синяк, хотя в остальном он был цел и невредим. на нем по-прежнему была надетая на вечеринку в Имение одежда. Рука ныла в том месте, где на ней был змееобразный ожог — так всегда случалось, когда он сильно уставал.
— Ты ведь меня знаешь, — поинтересовалась девушка, как можно ближе подбираясь к его уху, — правда?
— Ты Рисенн. Да, я знаю.
— Тёмного Лорда сейчас нет, если тебя это интересует, — заметила Рисенн. — Он не вернется до наступления ночи.
— По правде говоря, меня сейчас не это волнует. Меня беспокоишь ты.
— Я?
— Ты… голая. Это… сбивает с толку.
— Да-да, понимаю. Прошу прощенья, — фыркнула она и через миг поинтересовалась, — так лучше?
Он повернулся и взглянул на нее: волосы были отброшены за плечи, а на ней красовалось что-то вроде черного корсета — признаться, это несильно улучшило ее вид.
— Спасибо, — поблагодарил Рон, поднялся и огляделся. Он помнил эту комнату, она была такой же, как и минуту — час? — сутки? — назад, хотя тогда он и не оценил её красоты. Стулья, напоминающие сверкающие троны, факелы на колоннах, украшенных резьбой в виде виноградных лоз, огромный камин с резными ангелами, которые, при ближайшем рассмотрении, прикрывали глаза своими крылами… за решеткой яростно выло оранжево-зеленое пламя.
— А у вас тут неплохо, — заметил Рон.
— Да, немножко отличается от Норы, — раздался голос из дверей, — не находишь?
Этот высокий холодный голосок был узнаваем, даже знаком. у Рона по спине пробежал холодок, обернувшись, он увидел притаившегося в темноте дверного проёма Червехвоста — поблескивающее в свете факелов бледное потное лицо, сияющая серебром рука.
— … жаль что, — продолжил Рон, обращаясь к Рисенн, но не сводя глаз с Червехвоста, — здесь, кажется, водятся крысы.
Рисенн хихикнула:
— Это не совсем мило с твоей стороны. Питер невероятно чувствителен ко всему, что имеет отношение к его прежней сущности… Да, Питер?
— Заткнись, стерва, — рявкнул он, сверкнув на нее своими маленькими, глубоко посаженными глазками. Рисенн зашипела в своей клетке. Рон неожиданно ощутил себя в каком-то сюрреалистическом зоопарке.
— Слезливая крыса, — издевательски бросила она.
— Шлюха Люциуса, — ответил он.
— Разговор невероятно занимателен, однако я бы хотел прогуляться, — громко заявил Рон.