Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Это удлинит отпущенный ему срок вдвое. не один месяц — два. Я не спас его жизнь, просто чуть удлинил ее, и для меня это не…
— И, тем не менее, этого времени хватит на то, чтобы найти настоящее противоядие, — решительно подытожил Дамблдор. — И ты непременно это сделаешь, ведь ты уже нашел все компоненты…
— Все, кроме одного, — мешки под глазами Снейпа стали еще темнее. — А что, если его я не сумею вычислить? Меня сильно тревожит то, что он все время ускользает от меня, профессор. Два месяца — это всего восемь недель. не такой-то и большой срок, когда тебе всего семнадцать.
— Я знаю, Северус, — кивнул Дамблдор. Усталость была так велика, что стала сродни боли. Он помолчал, глядя на качающиеся тени, что скользили по лицу Драко, как нежные руки. — Я знаю.
Стрелочка провела Симуса вниз по ступеням, потом через гостиную — и потянула, к его невероятному изумлению — в сторону спален мальчиков. Он ускорил шаг, решив, что Джинни, наверное, ищет его. Конечно, Гарри тоже остался в замке на каникулы, но он всё время проводил в палате у Драко.
Однако стрелка провела его мимо двери его собственной спальни, позвала дальше по коридору и, в конечном счете, привела к комнате старосты. Симус удивленно захлопал глазами — но стрелка решительно и неуклонно указывала именно на эту дверь. Пожав плечами, он шагнул и распахнул ее.
Первое, в чем он убедился, — то, что комната была пуста, и это вовсе его не удивило: наверное, Джинни находилась или где-то рядом, или же была тут чуть раньше, Следящие чары всегда чуть-чуть запаздывали.
Второе, что заметил Симус, — это странный запах: воздух имел резкий металлический привкус, словно перед электрическим штормом. Это был запах молнии — будоражащий, волнующий, нервирующий.
Третьим, обратившим на себя его внимание, было слабое серебристое сияние в центре, которое исчезло, едва мигнув — так, едва появившись, пропадают на облаке при движении очертания только что увиденного лица.
Симус почувствовал безотчетный страх и вздрогнул. Ему захотелось шагнуть прочь, выйти из комнаты… но в этот миг в лунном свете, струящемся сквозь окно, он увидел засыпавшие весь пол клочки бумаги. Он удивился, любопытство потянуло его вперед — неужели Джинни была здесь именно ради этого? — и, присев на колени, начал рассматривать обрывки, выглядящие так, словно садовыми ножницами искромсали какую-то старую книгу. Разорванные листы, клочья обложки — будто ее драли острыми ногтями…
Он наклонился пониже и ощутил, что над книгой металлический, медный привкус у воздуха был выражен гораздо ярче, — он появился у него во рту, кожу начало жечь, словно его кусали муравьи. в ушах зашумело.
Позже он никогда и никому так и не сумел объяснить, что или кто его толкнул на дальнейшие действия. Однако, все равно это не имело никакого значения: слишком много времени прошло, прежде, чем Симус Финниган смог, вообще, кому-то что-то объяснить.
Потянувшись к нагрудному карману своего плаща, Симус вытащил оттуда палочку, медленно поднял ее и указал ею на книгу, пытаясь припомнить заклинание, возвращающее вещам их исходное состояние.
— Resurgat.
Сначала ничего не произошло.
Потом медленно, словно листья под осенним ветром, страницы поднялись и закружились вокруг него. Его опасения упрочились, он приподнялся — хоровод страниц поднялся
Металлический вкус воздуха становился все сильнее и сильнее. И Симус начал понимать, что совершил очень серьезную ошибку.
Он попробовал отступить — но страницы встали стеной за его спиной. Серебристое сияние, мелькнувшее и исчезнувшее несколько минут назад, вернулось — оно исходило откуда-то из-за дрожащей бумажной стены, однако, теперь оно не исчезло, когда Симус двинулся. И теперь у него была форма, очертания фигуры человека — высокого худощавого мужчины. А вместо глаз у него было сияющее синее пламя.
Пальцы Симуса ослабли, палочка выпала из его руки, звонко стукнувшись о каменный пол. Крик родился в груди, но растаял раньше, чем вырвался из горла. Что-то захлестнуло его — сильно, как прилив — и перед глазами всё померкло.
Гарри торопливо совал вещи в свой старый рюкзак, дрожа от напряжения. Его нервы были натянуты так, что, казалось, звенели: что он скажет, зайди сейчас кто-нибудь к нему в комнату? Как он объяснит свое поведение?
Задыхаясь, он замер и осмотрел свой разоренный сундук: что же ему стоит взять с собой в путь на поиски отмщения, если он не был до конца уверен, что вернется обратно? Одежда. Меч с наложенными на него Уменьшающими Чарами. Загадочная монета Люциуса, которая заботливо покоилась у него в кармане. Завтра он продемонстрирует это гринготтским гоблинам и выяснит ее происхождение. Палочка. Перочинный нож Сириуса. Мантия-невидимка.
Надо захватить какую-нибудь еду — он решил купить её на станции.
Поверх этого он положил книгу, подаренную ему Драко сегодня днем. Кодекс Поведения Семейства Малфоев. Он не был уверен, что это отменное чтиво, однако, по некоторым причинам не хотел оставлять её здесь.
Он застегнул молнию и поднялся. Руки слегка тряслись. Подойдя к зеркалу на противоположной стене, он взглянул на свое отражение: белое лицо, зеленые глаза, черные волосы. Румянец на щеках — неровные ярко-красные пятна. И шрам поперек лба, словно нарисованный тушью. Он поднял правую руку и легонько коснулся его:
— Oblitescus, — прошептал он, и резкая вспышка боли заставила его сморщиться. Потом она исчезла. Как и шрам.
Он бросил на себя долгий взгляд: он знал, что скрыть шрам было необходимо, слишком узнаваем он был. Но теперь, без шрама, он показался себе кем-то совсем другим. не Гарри.
Потеряю тебя — и перестану быть собой. Стану кем-то другим…
Гарри глубоко вздохнул. А может, все это не имеет значения — шрам все равно всегда был с ним — видимый ли, нет ли — он рассекал не только его лоб, но и весь его внутренний мир. Знак, раз и навсегда определивший его жизнь. Он сделал его таким, какой он есть, — именно он, шрам, а не его собственные действия, любовь или что-то еще. Мальчик, который не умер. Которого зачем-то пощадили.